– Канадская, – повторил Искариот.
– Какая? – повторение этого вопроса могло продолжаться бесконечно, и чтобы положить этому конец, Искариот примирительно проговорил:
– Ну, хорошо, вы – антиглобалисты. Но зачем же громить «Макдональдс»? Ведь это просто место, где обедают.
– Человек выше сытости, как сказал великий классик.
Риоль, слушавший все это, удивился такому словосочетанию – как будто, классик мог быть и мелким, а Искариот, задумчиво повторил:
– Да, человек должен быть выше сытости. Но, думаю, классик забыл сделать одну оговорку.
– Какую?
– Выше сытости, может быть только сытый человек…
– Все равно – фирма жидовская, – в наступившей тишине твердозаученно выбубнил дебил в железнодорожной шинели, явно не задумываясь о том, что ничто так не глупит человека, как попытка выглядеть умным в собственных глазах.
– А, вы, простите, тоже антиглобалист?
– Я русский националист.
Риоль, видя, что возникает напряженность, шепнул Искариоту: «Брось. Спорить с националистом – это все равно, что учить кибернетике бешеную собаку», – но Искариот только улыбнулся:
– Последний вопрос – за что же вы боритесь?
– За чистоту расы.
– О какой чистоте расы вы говорите, если Русь триста лет находилась под монголо-татарами?
– Какими татарами? – круглое лицо с постоянно открытым ртом, вытянулось, – Что-то ты не то говоришь, дядя?
– То, что я говорю – тебе действительно не понятно, тем более, что этот исторический факт изучают в старших классах общеобразовательной школы. Но я вижу у тебя на шее православный крест.
– Конечно, я православный.
– И на кресте – распятие?
– Ага.
– На распятие у тебя Иисус?
– Ага.
– А ты знаешь, что написано над головой Иисуса на распятие?
– Что?
– «Иисус – Царь иудейский»…
– Я тебе не верю – ты предаешь русскую национальную идею. И ты просто лжешь!
– Может, ты сам лжец? – усмехнулся Искариот.
– Это почему?
– Потому, что не верить людям, как правило, заставляют собственные предательства…
Едва не покалечивший остатки разума обилием новой информации, железнодорожный националист перед тем, как смешаться с толпой еще успел крикнуть, давая выход давшей трещину, основе нищенского миропонимания:
– Национализм – это патриотизм! – на что Искариот ответил, ни к кому не обращаясь:
– Национализм – это поиск того, по чьей вине ты дурак…
– Наша гордость!.. Нам дорого!.. – раздалось уже из толпы. – Гордость… дорого… – скривился Искариот, – Брось. Национализм – это гордость дешевок…
– Послушай, Искариот, русские составляли подавляющее большинство, – смущенно проговорил Риоль, – И нет ничего удивительного в том, что некоторые считали, что на этом основании они должны иметь привилегии.
– А знаешь, для чего нужны привилегии?
– Для чего?
– Для того, чтобы совесть не мешала.
И помни – если русских больше, чем татар или евреев, это не значит, что один русский – это что-то большее, чем один татарин или один еврей…
– Я с тобой согласен, Искариот, но отчего же национализм так живуч? – Оттого, что национализм – это снобизм нищих, упорствующих в своей нищете…
Искариот вышел из машины и стал наблюдать за толпой.
Вслед за ним вышли девушки, и Риоль и Крайст остались почти одни.
Если не считать остальных людей, находившихся около и вокруг.
– Риоль, ты хочешь о чем-то спросить? Ведь разговор с нацистом заставил тебя задуматься о чем-то?
– Крайст, это очень деликатный вопрос.
– Мы для того и рядом, чтобы искать ответы.
– Ты знаешь ответ на мой вопрос?
– К сожалению, знаю.
– В Библии сказано, что евреи – это избранный народ. И в тоже время, антисемитизм существовал веками. И с этим невозможно спорить.
Может быть, евреи – это, действительно, плохой народ?
– Риоль, бывают плохие люди в любом народе.
Не существует плохих народов.
Искариот оглянулся и посмотрел на Риоля, прищурив глаза, слегка притененные полями шляпы коричневого цвета:
– Это не беда. Беда в том, что и хороших народов тоже не существует…
Во время их разговора, шум вокруг них постоянно менял уровень и тональность: то, напоминая шелест женского платья, то, поднимаясь до грохота возбудившегося паводком водопада. Видимо, это происходило оттого, что активность толпы колебалась в зависимости от успешности ее действий.
