Эти слова были произнесены незнакомкой таким тоном, словно та собиралась что-то предложить Дженнифер. Что именно — оставалось только гадать. Услышав металлический лязг, девушка непроизвольно вздрогнула.
— Нет! Сиди смирно. Не дергайся.
Дженнифер послушно замерла.
Через мгновение невидимая рука оттянула складки мешка, закрывавшего ей лицо, а затем послышался звук соприкасающихся друг с другом металлических лезвий. «Ножницы!» — поняла она.
В мешковине — в том месте, где ткань закрывала ей рот, — появилась небольшая дыра.
— Вода.
Через прорезанное отверстие невидимая рука ткнула в губы Дженнифер пластмассовую соломинку. Это прикосновение словно сорвало с предохранителя всепоглощающее чувство жажды: девушка вдруг поняла, что больше всего на свете хочет пить. Прихватив соломинку языком поудобнее, она крепко сжала ее губами и втянула в себя сперва воздух, а затем и какую-то странную, тошнотворно-солоноватую воду. Этот омерзительный привкус был Дженнифер незнаком.
— Ну что, так лучше?
Дженнифер кивнула.
— Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, я расскажу тебе, что нужно делать.
Пленница почувствовала, что после странного питья у нее на языке остался какой-то суховатый, словно меловой, налет. Голова у нее закружилась, глаза сами собой закрылись, и она вновь провалилась в полную темноту. «Может быть, меня отравили?» — мелькнула мысль. Но ей на смену тут же пришла другая: что в таком исходе событий нет никакого смысла, учитывая все то, что Дженнифер уже пережила и на что пошли неизвестные мужчина и женщина, похитив ее и доставив сюда. Впрочем, в действиях этой парочки девушка вообще не видела никакого смысла. Уже теряя сознание, она попыталась что-то сказать — как-то опротестовать происходящее, — но подмешанное в воду лекарство сделало свое дело, и буквально через несколько секунд Дженнифер полностью отключилась.
Действовать нужно было быстро и при этом… при этом набраться терпения.
Терри Коллинз прекрасно понимала, что надежда быстро найти Дженнифер тает с каждой секундой. Следовало начать работу сразу в нескольких направлениях, выбрав из всех возможных вариантов именно те, которые могли выстрелить с наибольшей вероятностью. Впрочем, в глубине души инспектор Коллинз испытывала самые серьезные сомнения относительно успеха разыскной операции: в скорый счастливый исход — «Ах! Вот и она!» — почему-то не верилось. Не было уверенности и в том, что ей действительно известны истинные причины, побудившие настырную Дженнифер в третий раз сбежать из дому. «Кругом одни вопросы, — подумала Терри. — А ответы? Пока никаких».
До своего кабинета инспектор Коллинз добралась уже глубоко за полночь. На первом этаже, в дежурной части, не было никого, за исключением диспетчера и двух резервных патрульных. Остальные полицейские, дежурившие в ночную смену, либо патрулировали кампус и окрестные жилые кварталы, либо сидели в ближайшей круглосуточной кондитерской «Данкин Донатс», заправляясь крепким кофе и пирожными.
Терри села за письменный стол и тотчас же взялась за телефон. Первым делом она оповестила о случившемся дежурных в полицейских участках, расположенных на обоих автовокзалах Спрингфилда, а также на железнодорожной станции. Затем она связалась с постом массачусетской полиции, в зоне ответственности которого находились ближайшие пункты оплаты проезда по федеральным скоростным шоссе, и с дежурным отделением бостонской транспортной полиции. Все эти звонки были предельно короткими и деловыми. Терри в нескольких словах описывала коллегам внешность пропавшей девушки, просила передать патрульным, чтобы те внимательнее присматривались к путешествующим в одиночку подросткам, и сопровождала свою просьбу твердым обещанием немедленно выслать по факсу фотографию беглянки, а также наскоро сверстанную стандартную листовку с ее основными данными. Разумеется, если бы ей пришлось действовать по инструкции, то начало поисков отложилось бы как минимум на несколько часов: согласно правилам, для того чтобы выполнить просьбу инспектора Коллинз, ее коллегам требовались официальные запросы с соответствующей визой начальства: «Приступить к осуществлению комплекса розыскных мероприятий». Справедливости ради надо сказать, что не все в этом мире определяется инструкциями и уставами. Терри прекрасно понимала, что ее тревожный выход в эфир на полицейской волне не останется незамеченным. Нет, разумеется, все положенные запросы будут высланы, но получат их коллеги чуть позже. А сейчас — Терри знала — мощная полицейская машина уже начала действовать, не дожидаясь официальных распоряжений. «Если повезет, — прикинула Терри, — то патрульные обнаружат Дженнифер, когда она будет голосовать у въезда на платное шоссе. Или же при обходе вокзала сержант обратит внимание на девочку-подростка, которая будет одна, без взрослых, стоять в очереди за билетом». Если так, то дело можно будет считать закрытым. По крайней мере, до поры до времени. Суровая разъяснительная беседа в полицейском участке, поездка домой под замком, на заднем сиденье патрульной машины, заплаканные глаза (это, разумеется, у матери), мрачная, недовольная физиономия (это, разумеется, у Дженнифер) — и семью можно будет считать воссоединенной, по крайней мере до того дня, пока, усыпив бдительность старших, Дженнифер вновь не решит почему-то сбежать из дому.
