На мгновение в подвале воцарилась тишина, а затем темноту вновь разорвала автоматная очередь. Пули опять засвистели в воздухе, зацокали по цементному полу и стенам. Дышать спертым, нагретым воздухом стало практически невозможно. И Дженнифер, и Адриана душил хриплый кашель. У них оставался лишь один выход. Один-единственный. Адриан осторожно разжал пальцы Дженнифер, впившиеся ему в руку. Сначала девушка не хотела его отпускать, но ему все же удалось привлечь ее внимание и показать рукой в сторону окна. Судя по реакции, Дженнифер поняла, что имел в виду пожилой профессор.
— Нужно пробираться туда, — прошептал он ей на ухо под аккомпанемент выстрелов.
В первый момент в глазах девушки сверкнул страх. Но, посмотрев вновь на окно, находившееся на высоте девяти-десяти футов от пола, она вдруг посерьезнела и, словно на глазах, повзрослела. Буквально секунду назад на Адриана смотрел перепуганный, заплаканный ребенок, а сейчас рядом с ним вжималась в пол под обстрелом почти взрослая, все понимающая девушка.
Она кивнула Адриану и одними губами произнесла: «Я смогу добраться туда. У меня получится». Впрочем, вполне возможно, она прокричала эти слова в полный голос, но их заглушил грохот выстрелов.
Профессор прополз вдоль стены туда, где были сложены старые вещи и мебель. Всю эту груду нужно было сдвинуть на несколько шагов в сторону, чтобы, опираясь на пыльные, грязные вещи, дотянуться до нижнего края окна. Адриан принялся за работу. Вот к окну передвинулась старая детская ванночка, вот на нее легли два сломанных стула… Этого было мало, и Адриан продолжил подтаскивать к стене под окном какие-то доски и ящики. Сломанная лодыжка страшно болела, и в какой-то момент он подумал, что его ранили. «Впрочем, — подумал Адриан, скрипя зубами от боли, — сейчас это, наверное, уже не важно».
Майкл стоял за спиной Линды, стрелявшей в дверной проем из автомата, и, держа у нее над плечом камеру, снимал все, что происходило в подвале. При этом он не забывал о том, чтобы в объектив ни в коем случае не должно попасть лицо Линды или ее силуэт, по которому ее могли бы опознать. Оглушенные выстрелами, Майкл с Линдой переглянулись и, переступив через порог, стали всматриваться в темноту подвала. Майкл понимал, что нужно соблюдать осторожность: скорее всего, убить старика и девочку им не удалось. Ранить — другое дело. Вполне вероятно, что либо Номер Четыре, либо ее нежданный помощник, либо оба они уже истекали кровью там, внизу. Впрочем, с уверенностью можно было утверждать лишь одно: эти двое сейчас наверняка страшно напуганы. И все же не следовало забывать, что у старика в руке явно был пистолет, да и Номер Четыре вполне могла прихватить с собой оружие, которое ей выдали, чтобы она застрелилась.
Майкл постарался успокоиться и все внимательно продумать. Мешал ему выплеснувшийся в кровь адреналин, от которого даже слегка дрожала рука, по-прежнему державшая камеру и прижимавшая к глазу видеоискатель.
— Слушай, тот револьвер, который ты дала Номеру Четыре… — начал Майкл, обращаясь к Линде. При этом он старался говорить как можно тише, рассчитывая на то, что звук его голоса не попадет в микрофон, встроенный в камеру. Впрочем, в любом случае нельзя было исключать того, что отдельные слова все же будут переданы в Интернет. — Сколько там было патронов?
— Один. Ровно столько, сколько ей было нужно, — успокоила его Линда.
Она уперла приклад автомата в бедро, чтобы передохнуть, но при этом не убрала палец со спускового крючка. Оба понимали, что стоило Линде сделать шаг-другой вперед и вниз — и следующая очередь прошьет весь подвал насквозь, наверняка накрыв обоих беглецов. Другое дело, что с этого угла Майклу было бы очень тяжело вести съемку из-за плеча подруги.
Они сейчас походили на постановщиков кинотрюков, готовящих съемки кульминационной сцены какого-нибудь боевика — с погоней на машинах, взрывами и разлетающимися во все стороны человеческими телами. Каждый пытался придумать, как быть дальше: как наиболее эффектно снять расстрел старика и девчонки, не подвергая себя при этом излишней опасности.
