Постельное белье на кровати было безжалостно измято. Произошло это вовсе не вследствие бурных занятий любовью, а просто потому, что женщина, напряженно наблюдая за происходящим на экране, то и дело хваталась от волнения за простыни и впивалась пальцами в подушки и одеяло. Мужчина, лежавший рядом с ней, был ничуть не меньше увлечен тем же зрелищем. На протяжении последнего часа они обменялись буквально несколькими фразами, но напряжение, охватившее обоих, объединяло их сильнее, чем самые задушевные разговоры. Мужчина, не то преступник, член мафии, не то удачливый бизнесмен, шевелил губами и чуть слышно произносил название модели и номер калибра оружия, попадавшего в кадр. Он узнал и револьвер, который из последних сил сжимала в руках Номер Четыре, — кольт, патрон «Магнум-357», и пистолет — девятимиллиметровый «ругер», мелькнувший в руках у старика. Ни мужчина, ни его очаровательная молодая подруга не знали, откуда взялся этот новый персонаж и какая роль уготована ему в финале шоу. Незнакомец, в котором оба увидели что-то ангельское, приворожил к себе зрителей. Их сердца бешено колотились в груди, и каждого просто сжигало желание узнать наконец, кто он такой и откуда взялся. Мужчина несколько раз порывался дотянуться до клавиатуры и отправить на форум короткое требовательное сообщение, состоявшее всего из двух слов: «Кто это?» Но всякий раз его рука зависала в воздухе, и он понимал, что не может ни на мгновение оторваться от того, что происходит на экране. Когда женщина хватала его за руку и прижимала ее к своей груди, как Номер Четыре прижимала к себе плюшевого медвежонка, он и вовсе забывал обо всех интерактивных возможностях интернет-шоу и лежал неподвижно, слушая, как бьется его сердце и в такт ему — сердце подруги.
Еще несколько минут назад они оба были уверены в том, что вот-вот станут свидетелями смерти Номера Четыре. С самого начала шоу они знали, что рано или поздно девушка умрет. Смерть главной героини была неотъемлемой частью спектакля. И вдруг все пошло не так — не по плану и не по сценарию. Зрители почувствовали это, хотя сами организаторы трансляции пока не подавали виду, что их планы как-то нарушены и что герои вдруг взялись спонтанно переписывать заранее подготовленный сценарий. Мужчину, следившего за развитием событий из шикарной московской квартиры, обуревали сложные противоречивые чувства. Он привык воспринимать Номер Четыре как свою собственность, он заплатил за нее деньги и теперь владел ею, как владел дорогими картинами, золотыми часами «Ролекс», шикарным «мерседесом» и собственным реактивным самолетом «Гольфстрим». И вот теперь Номер Четыре прямо на глазах становилась самостоятельной и выскальзывала из его цепкой хватки. При этом мужчина, к своему собственному удивлению, не злился на нее за это и не чувствовал себя ни обманутым, ни разочарованным. Более того, он почувствовал, что искренне желает этой девушке успехов, но каких именно и в чем — это оставалось загадкой и для него самого. Примерно те же чувства испытывала и его любовница. Впрочем, как натура более тонкая, она, может быть с помощью интуиции, постигла суть происходящего в комнате с белыми стенами и страстным шепотом, каким произносила ласковые слова своему возлюбленному в мгновения близости, начала повторять: «Беги, Номер Четыре. Беги. Беги отсюда. Беги куда глаза глядят…»
Все происходящее не укладывалось в голове у Майкла. Как же так? Он все заранее прописал в сценарии, но этой сцены и этого персонажа там не было. Он все спланировал, но то, что случилось, предусмотрено не было. Он привык, что может с большей или меньшей точностью предсказать, что будет происходить с его пленницей в то или иное время. Он знал, что никто, кроме него и Линды, не сможет привнести ничего нового в сюжет шоу. И вот произошло непредвиденное. Такого поворота они с Линдой не ожидали. Он смотрел на расставленные перед ним мониторы и не верил своим глазам: то, что происходило на экранах, казалось, разворачивалось где-то далеко, на другом конце света, а не в нескольких ярдах от него, не в подвале, прямо под комнатой, где он сейчас находился.
