— Светик как–то сказала, что Гаспар Карме похож на Луи Тупого, — пояснил Робеспьер. — Луи Тупой хоть и тупой, но хитёр и своего не упустит. Он прячется за своей флегматичностью, как улитка в раковину. Уверен, что король при помощи супруги плетёт новый заговор. Так и мсье Гаспар. К тому же человек, который смыслит в механике, не может быть дураком. Наоборот, это говорит о том, что он может продумать сложный план. Я бы на вашем месте занялся бы его делами. Кто знает, что он ещё натворил.
— Ну не думаю, что он промышлял чем–то ещё, — пожал Крон плечами.
— А я думаю наоборот. Раз уж его все обманывали, то он давно бы остался без денег. А вы видели его дом?
Полицейский понимающе кивнул.
30 сентября стал днём закрытия Собрания. Это событие ставило точку в первой главе развития революции.
— У меня такое чувство, что закончилась прошлая эра, — сказал Петион Робеспьеру.
— Вы правы, — согласился с ним Неподкупный.
Заседание было пышным и торжественным. Сам король Луи XVI пожаловал. Он с неуверенной улыбкой оглядел собравшихся.
— Да здравствует король! — раздались крики.
Луи величественно закивал. Он произнёс трогательную речь, выражал готовность служить своему народу. А мысли его были совсем другие. Скоро вы поплатитесь за то, что осмелились нарушить мой королевский покой, думал он. Я не люблю, когда забывают, что я Луи — король французов!
— Революция завершилась! — торжественно произнёс Луи в окончание своей речи.
Робеспьер покачал головой.
— Король точно цитирует Барнава, — усмехнулся он. — Нет, мой друг. Все помнят мою фразу: «Нам предстоит снова впасть в прежнее рабство или снова взяться за оружие»
Многие это понимали. Даже Триумвират — Барнав, Ламет, Дюпор. Хотя им так не хотелось верить в это.
Оживление кипело не только в зале заседания. У входа в здание уже собралась солидная толпа. Люди хотели поприветствовать любимых депутатов.
Светлана и Элеонор умудрились протиснуться поближе.
— Ах, когда же появится Максимильен? — твердила мадемуазель Дюпле, видя, как депутаты выходят из здания.
— Появится, появится, — успокоила её Светлана. — Не останется же он там ночевать!
Элеонор не поняла шутки. Чувства юмора у неё вообще не было.
— А что, такое может быть? — серьёзно удивилась она. — Нет, ты опять говоришь глупости.
Светик пожала плечами и решила не объяснять, что это была шутка.
Наконец Робеспьер предстал перед публикой. С ним рядом шёл Петион. Гул и крики чуть не оглушили Светлану.
— Да здравствуют непоколебимые законодатели! Да здравствуют неподкупные депутаты! — кричала толпа.
Светлана заволновалась за судьбу своего друга. Того гляди разорвут. Особенно женщины. Банда влюблённых Элеонор — это страшно! А всё же, какой Макс молодец! О-о! На них уже дубовые венки надели! Как на античных героев! Нет, там вроде бы были лавры.
Робеспьеру всё это не очень нравилась. Конечно, его честолюбию льстили овации и восхищения. Но во всём нужна мера. А когда толпа решила отнести его и Петиона на руках до дома, Неподкупный ужаснулся. Он бросил взгляд на расплывшегося в улыбке Петиона. Похоже, этот доволен. Макс пожал плечами.
— Возьмём экипаж, — сказал он счастливому Петиону.
Петион нехотя согласился. Похоже, ему хотелось поиграть в короля.
Экипаж не заставил себя долго ждать. Робеспьер, мысленно молясь, приготовился сесть в него. Он хотел побыстрее уехать. Но идея провалилась. Лошадей распрягли. Люди хотели везти экипаж на себе.
— Матерь божья, — пробормотал Петион.
— А я думал, ты согласишься, — иронично заметил Робеспьер. — Что ж, придётся пробираться пешком.
— Макс! Мы тут! — услышал он зов Светик.
Ей пришлось подпрыгивать, чтобы он увидел её.
Робеспьер направился к девушкам. Восхищение на их лицах льстило ему. Жаль, что тут нет Мадлен, думал он. Красотка же любит людей, которыми все восхищаются! Она бы поняла, как ошиблась, променяв меня на Барнава.
Он ошибался. Мадлен Ренар всё это видела. Она наблюдала из окна соседнего дома. Ей пришлось хорошо заплатить хозяину. В те времена многие горожане в домах на главных улицах продавали право просмотра. Особенно они богатели на казнях. Людей и в те далёкие времена тянуло на ужастики.
