заработает только тогда, когда наряду с ней начнут существовать реальные механизмы контроля над результатами по различным индикаторам, в том числе и хозрасчетным. И только после реализации этой программы станет возможен полноценный и последовательный переход к трехуровневой структуре управления федеральными органами власти, без которой нельзя говорить об оптимизации структуры самого правительства.
Основная проблема существующей структуры правительства заключается в том, что
количество ведомств, подчиняющихся непосредственно премьер-министру, превышает любые разумные нормативы управления. 30-40 ведомств не могут быть подотчетны одному человеку по определению. Сегодня хоть как-то координировать работу этих ведомств пытается безумное количество вице-премьеров, но они не наделены для этого необходимыми полномочиями, которые глава правительства просто не может им делегировать.
Минимизировать число ведомств можно при иерархической структуре правительства. От горизонтальной системы подчинения, при которой все ведомства равны, мы вынуждены перейти к структуре, в которой определенные ведомства руководят большинством менее значимых ведомств. Последние же не взаимодействуют напрямую с премьер-министром, а работают с правительством через соответствующие
министерства. Только тогда мы сможем оставить в правительстве одного вице-премьера подобно тому, как это произошло во Франции в ходе недавней реформы, и сократить общее число министерств.
Однако подчинить определенные агентства или надзоры тем или иным министерствам,
осуществляющим политические функции, мы сможем только через систему индикаторов и хозрасчета, единственно способного обеспечить приемлемые способы делегирования
ответственности и меры контроля. Без этих изменений мы бесконечно будем возвращаться к ситуациям, подобным той, в которой сейчас оказываются министерство труда и министерство
финансов при взаимодействии с Пенсионным фондом: формально не являясь государственным органом, он должен подчиняться какому-то ведомству, хотя по своему влиянию он не сопоставим ни с каким ведомством и никому не подконтролен.
Е. Ясин: Боюсь, что наши бюрократы способны выхолостить суть предлагаемой вами реформы, оставив от нее одни слова.
М. Дмитриев: Меня это пугает меньше, потому что я помню, как начинались другие реформы. Точно так же в 1995 году зарождались пенсионная реформа и реформа образования. Было ясно, что первые 5 лет уйдут на разговоры и быстро ничего не произойдет. Но уже сегодня, когда возникло понимание предстоящих преобразований и накоплена некая критическая масса нормативных наработок, совершен определенный прорыв в этих направлениях - в пенсионной реформе больший, в реформе образования - меньший. И эти проблемы постоянно обсуждаются, потому что есть определенный общественный спрос на их решение.
Если вернуться к реформе государственного аппарата, то здесь тоже нельзя ожидать скорых изменений. По мере работы над теми же экспериментами мы будем предъявлять общественности все более и более значимые результаты. Опыт предыдущих реформ свидетельствует, что шансы
на успех при таком подходе достаточно велики.
Е. Ясин: Но политизированность административной реформы намного выше, чем реформ образования или пенсионной системы.
М. Дмитриев: Интересы реформаторов и большинства населения в том, что касается реформы государственной службы, практически полностью совпадают, в то время как к реформам образования и пенсионной системы общество относится неоднозначно: чьи-то интересы ущемляются, а кто-то, напротив, выигрывает. Так что серьезных политических барьеров на пути административной реформы я не вижу.
Я. Кузьминов: В предыдущих выступлениях вскользь затрагивалась дилемма: дорогое или дешевое государство должно быть в России? Я считаю, что несмотря на всю нашу бедность, в ближайшие 10 лет России необходимо дорогое государство. Сегодня именно государство создает в России некую зону определенности, пусть даже очень мутную. Если функции государства при нынешней модели устройства страны сузить, то существующие элементы бизнеса и гражданского общества саморазвиваться не смогут. В ближайшее время невозможно изъятие государства из сферы местного самоуправления, поскольку власть на местах еще не стала социально- автономной. Вследствие глубочайших территориальных различий до 75-80% наших коммун финансово зависят от государства. В этом вопросе есть и культурная составляющая. В первую очередь дешевое государство невозможно в России потому, что у нас еще не сформировался общественный фундамент в виде органов местного самоуправления, гражданской самоорганизации по интересам и т.п. Гражданский форум ярко продемонстрировал не очень высокую, мягко говоря, степень зрелости гражданского общества и его институтов.
