Чезаре Беккариа. Его жизнь и общественная деятельность - страница 14

Приступая к классификации проступков, он переходит к определению так называемого «оскорбления величества». Этим именем назывались ересь, богохульство, кощунство, колдовство и тому подобные преступления. Невежество и тиранство имеют дар спутывать самые ясные понятия, и потому в категорию этих проступков попало множество недоразумений, к которым применяют самые жестокие наказания. Все преступления вредят обществу, – но не все преступления имеют целью его разрушение. Поэтому надо сообразовываться с нравственными двигателями, положительными последствиями, местом и временем – и отказаться от прежней системы суровой репрессии. Равенство наказаний является одной из основ обновленного законодательства. Все несчастия в людском общежитии происходят именно от этого неравенства. Говоря об оскорблении чести, на которую имеет право каждый гражданин, Беккариа указывает на средство уменьшения дуэлей – в окончательное их упразднение он, кажется, плохо верит. Карать дуэль смертной казнью бессмысленно, – но что вызывающий не должен остаться безнаказанным, это тоже несомненно. Можно освободить от ответственности лицо, вынужденное силой сложившихся обстоятельств принять вызов. Только этим способом можно содействовать умалению подобного трудно искореняемого обычая.

Остальные главы трактата посвящены наказуемости имущественных преступлений, направленных против частных лиц (кража, банкротство) или казны (контрабанда, нарушение общественного спокойствия, бродяжничество и тому подобное), преступлений, коренящихся в области этики или семейных отношений, и вопросу о предупреждении преступлений. Интересны соображения Беккариа о самоубийстве, адюльтере, детоубийстве и других преступлениях, которые не всегда легко поддаются определению.

Самоубийство, по его мнению, не может быть наказуемо, потому что кара закона поражала бы безжизненный труп; подвергать же ответственности неповинное семейство самоубийцы было бы гнусно и жестоко. Самоубийца приносит менее вреда государству, нежели гражданин, оставляющий свое отечество. Первый оставляет стране все свое имущество, второй – отнимает у него не только свою личность, но и свое состояние. Не следует ли из этого, что надо ограничить свободу граждан эмигрировать в чужие края? Никоим образом, потому что государство не должно быть тюрьмою для своих граждан. Удержать их на месте можно не страхом наказания, а старанием улучшить всеобщее благосостояние и этим отнять повод искать счастия на чужбине. Вред, наносимый эмиграцией, весьма значителен, но возмездие за этот вред, точно так же, как и за самоубийство, – не дело человеческого правосудия. Эмигрант и самоубийца подлежат посмертному суду Божьему, один Бог может их судить.

Конечный вывод Беккариа о наказуемости трех видов половых излишеств: прелюбодеяния, детоубийства и самого омерзительного и скотоподобного – мужеложства – таков, что нельзя назвать полезным или необходимым наказание проступков, для предотвращения которых не позаботились принять необходимых мер, соответствующих бытовым условиям данной нации.

Мы подходим к последней, заключительной главе, которую можно назвать увенчанием здания, возведенного миланским реформатором. В чем состоит задача хорошего законодателя? Не в одном увеличении карательных законов, а в старании предупреждать преступления.

«Хотите предупредить преступления? Устройте так, чтобы законы были ясны, просты, чтобы их полюбили, чтобы весь народ готов был с оружием в руках защищать их от врагов и не было охотников нарушать их. Старайтесь, чтобы они покровительствовали каждому гражданину. Пусть граждане их боятся, страх перед законом спасителен. Страх же перед людьми приводит к преступлениям.

Рабы всегда развратнее, подлее и более жестокосерды, нежели свободные люди. Последние занимаются науками, общественными делами страны, имеют перед собою великие примеры и подражают им. Рабы же, довольные настоящим днем, ищут в распутстве забвения того уничижения, в котором они обретаются. Вся жизнь их окружена неизвестностью, они не знают, к чему ведут их преступления, что заставляет их усугубить эти темные дела.