Четыре солнца (Слово о полку Игореве) - страница 35

В течение двухсот лет в гимназиях и школах преподают, будто из полёгшего войска поднялась крылатая дева Обида и направи­лась на Русь. Непонятно, почему она мужского рода – вступилъ. Но главное, такой абстрактный образ чужд автору «Слова», который не выдумывал поэзию, а видел её в том, что есть на самом деле. Девица с крыльями выглядит несерьёзно в трагическом тексте.

Убуди жирня времена (2 – 2 2 2, IV)

усобица княземъ

на поганыя погыбе. 7 3 4 5 3, С?

Растревожила война времена обилия, а борьба князей с по­ловцами прекратилась. Заметьте, слово усобица работает за два.

Рекоста бо брать брату: «Се мое, а то мое же». 4 5 5 – 1, III

И начяша князи про малое

«се велико» мълвити, 5 3 3 5, Д

а сами на себЂ крамолу ковати,

а погании съ всЂхъ странь

прихождаху съ победами

на землю Рускую. 11 5 5 6 6, С

О, далече зайде соколъ, птиць бья, –

къ морю;

Игорева храбраго пьлку не крЂсити! 6 6 6 4 2, IV

За нимь кликну Карна,

и Желя поскочи по Руской земли,

смагу людемь мычючи въ пламянЂ розЂ. 7 5 5 7 5, Д

Жены рускiя въсплакашась, аркучи:

«Уже намь милыхъ ладь ни мыслiю смыслити,

ни думою сдумати, ни очима съглядати,

а злата и сребра ни мало того потрепати!» 17 6 4 17 7,III

Въстона, братiе, Кiевъ тугою,

а Черниговъ напастьми. 5 3 3 2 2, С

Киев только печалится, ведь Кончак, направившийся к не­му, был разбит далеко от столицы. А Черниговщина подверглась более разрушительному нападению Гзака, да и участники самого Игорева похода – черниговцы.

Тоска разлiяся по Рускай земли,

печаль жирна тече средь землЂ Рускый. 7 2 7 3 2, III

А князи сами на себе крамолу коваху,

а погании сами,

победами нарищуще на Рускую землю,

емляху дань по бЂлЂ отъ двора. 15 7 8 7 8, С

Бела – горностай.

Тiи бо два храбрая Святъславлича,

Игорь и Всеволодъ, уже лжу убуди,

которую то бяше успилъ отець ихъ, 8 8 4 7 7, IV?

Святъславъ грозный великый киевскый, 2 1 2 5 –, II

грозою бяшеть притрепалъ, 2 2 2 1 1, IV

«Возродили они то несогласие, которое усыпил было, успо­коил их глава Святослав». Он назван здесь их отцом, хотя на самом деле приходился двоюродным братом. Степень родства ни при чём, великий князь – всем другим как отец. Продол­жается речь о нём:

своими сильными пълкы и харалужными мечи

наступи на землю Половецкую,

притопта хълми и яругы, (2 1 – 4 1, II)

възмути рЂки и озеры, (– 1 2 4 1, II)

иссуши потоки и болота; на и/ы? (если болоты)

а поганаго Кобяка изъ Лукомля 6 4 – 1 1, II

отъ желЂзныхъ великихъ

пьлковь половецкихъ, – 4 4 4 –, III

яко вихрь, выторже, 1 2 1 2 –, III

и паде Кобякъ вь градЂ КiевЂ,

въ гридници Святъславли. 5 1 4 5 –, III

В первом издании не Лукомля, а луку моря, то есть луко­морья, залива. Имеется в виду поход 1184 года, когда было захвачено 7000 кочевников, среди них хан Кобяк с двумя сыновьями. Но до моря русичи вовсе не дошли; к тому же всё равно в тексте неправильность: надо бы изъ луки моря. Часть пленников заперли в гриднице, огромном зале для пиров. Там Кобяк умер.

Ту немци и венедици, ту грьци и морава

поють славу Святъславлю, кають князя Игоря,

иже погрузи жиръ во днЂ Каялы,

рЂкы половецкiя. 12 7 7 12 7, Д

Игорь погубил жизнь воинов, из которых многие утонули в Каяле. Поэт, конечно, преувеличил, что поражение нашло от­клик у немцев и венецианцев, у греков и чехов. Но неудача случилась действительно небывалая.

Рускаго злата насыпаша,

ту Игорь-князь высЂдЂ изъ сЂдла злата,10 2 3 4 2, II?

а въ сЂдло кощiево. 1 3 2 – –, II

Русоволосых воинов рассыпал Игорь по степи. Из позоло­ченного княжеского седла он пересел в невольничье (не только в переносном смысле, но и в прямом).

Уныша бо градомь забралы,

веселие пониче.4 3 4 4 1, IV

Забрала огораживали верх городских стен с обеих сторон. В мирное время стены служили местом гуляний.

Княжеский терем в Киеве стоял высоко над Днепром – на горах. Тревожный, неясный сон увидел там Святослав: будто ночью его одевали погребальным покрывалом на кровати из тиса (твёрдого и красивого дерева; княжеское ложе дейст­вительно могло быть изготовлено из него). Или кровать – те­совая, тогда это гроб. Святославу наливали не «чару зелена вина», а синее вино, смешанное съ трудомь (с заботой, горем) или съ трутомь, употреблявшимся для разжигания огня, от тру­та вино и стало тёмным, горьким. Из опорожнённых колчанов – все стрелы истрачены, так и случилось в двухдневной битве – на князя сыплют жемчуг, он в снах предвещал слёзы. Колчаны не чьи-нибудь, а поганыхъ тълковенъ (от «толковать», переводить) – помощников, половецких союзников, они ведь первыми побежали с поля боя. Святослава неговахуть, что здесь значит «обряжа­ли», как покойника.