Маргарита на мгновение задумывается и наконец неуверенно отвечает:
– Думаю, что Белая Королева скажет «нет». Она привязана к Тулузу, но не поможет ему. Во-первых, папа римский в долгу перед моим отцом за поддержку Альбигойского похода. Франция не захочет воевать с Церковью.
Это была одна из сторон политики ее отца, с которой Маргарита не соглашалась. Как он позволил Церкви нападать на свой народ? Зачем разрешил войскам папы римского спокойно пройти в Лангедок?
– Мы знаем катаров, – убеждала его она. – Ведь они не еретики.
– Ничего мы не знаем, – отвечал отец, – кроме того, что в священной войне против императора Священной Римской империи побеждает папа. Его могущество растет с каждым днем. Если сегодня мы ему откажем, то и он нам не поможет, когда понадобится.
Однако теперь, когда содействие папы действительно нужно, отец не просит помочь. Одолжение со стороны Церкви может оказаться слишком дорогим.
– К тому же, – говорит она дядюшкам, – Тулуза сейчас поддерживает император. Бланка не захочет присоединяться к этому союзу.
В ожесточенной борьбе между папой и императором Франция умудрялась сохранять нейтралитет.
– Хорошо сказано, Марго, – одобряет дядя Томас. – Видишь, братец? Мы оставляем Францию в хороших руках.
– Но вы только что приехали, – смеется она. – И собирались стать советниками короны, помните?
– Твоей свекрови дела нет до наших советов, – машет рукой Томас. – Она отсылает нас домой.
– Домой? Но это невозможно. Должно быть, какая-то ошибка.
У нее начинает болеть голова.
– Никакой ошибки. – Дядя Гийом кладет руки ей на плечи. – Все, кто сопровождал тебя из Прованса, должны утром уехать обратно. Так распорядилась Бланка.
– Все? – у Маргариты упал голос. – И Эме тоже?
– Бланка назначила тебе новых фрейлин – вероятно, дочерей любезных ей баронов, – говорит Томас. – Они наверняка будут ей доносить.
– Постарайся не плакать, дорогая. – Гийом целует ее слезы. – Это очень не по-королевски, а твои подданные смотрят.
– Мне все равно, – говорит Маргарита, вытирая глаза. – Я не могу вас отпустить. Дядюшки! Хотя бы вы должны остаться со мной. Папа и мама тоже так захотели бы.
– Ничего тут не поделаешь, – отвечает Томас. – Белая Королева сказала, и король согласился. Никому из нас, даже Гийому и мне, не позволят вместе с тобой вернуться в Париж. Вот почему мы остановились на ночь в Фонтенбло. Завтра отправляемся в Прованс.
Элеонора
Непостоянный король
Кентербери, 1236 год
Возраст – 13 лет
Видит бог, он старик. Когда улыбается ей, вокруг его глаз собираются морщинки – и даже не морщинки, а глубокие, прорытые временем морщины. Старик. Будь его лицо скалой, она бы взобралась по этим морщинам, – и по тем, что на лбу, тоже, – на самую макушку головы. Перелезла бы через его корону, держась за изумруды и рубины. Он протягивает руку, помогая ей выйти из кареты. На тыльной стороне руки вьются рыжеватые волосы. Старик. Она содрогается.
Он снимает верхнюю мантию – зеленый бархат, отороченный мехом, – и накидывает ей на плечи:
– Вы дрожите. Январь у нас – самый суровый месяц. Да и февраль тоже.
– А в Провансе никогда не бывает холодно, – отвечает она, закутываясь в мантию по самую шею. – И в Эксе, и в Марселе.
Кожа вокруг его левого глаза оползла, как оставленный на солнце марципан. Он словно опечален. Ей бы хотелось не дрожать.
– Вам может показаться, что климат здесь свирепый, – говорит он. – Жаловаться на погоду – любимое занятие в Англии, и тому есть основания. – Он разглаживает мех и тем самым мнет ее новое платье, подарок Марго. – Так лучше? Вот и хорошо. Добро пожаловать в Англию.
Она помнит наставления дяди и делает реверанс:
– Я в восторге, Ваша Милость. Ждала этого дня всю жизнь.
Тут ее укололо – вспомнился совет дяди Гийома. Не торопись выказывать свою радость, а то он потеряет к тебе интерес. Король Генрих очень непостоянен.
– Я хочу сказать – давно мечтала посетить ваше королевство.
Кентербери, говорит он, одно из самых популярных мест в Англии. Его голос немного скрипуч – голос старика.
– Вы знаете, что круглый год сюда приходят пили-гримы?
В этой самой церкви рыцари его деда – Генриха II – злодейски убили святого Томаса Бекета, говорит он, ведя Элеонору к великолепному собору. На площади и у входа в церковь толпится множество баронов, дам, священников, монахов, торговцев и крестьян со свечами, драгоценностями, кубками, одеждами и другими дорогими подарками, а также ослы, лошади, несколько коз, кур и стаи гогочущих, визжащих детей.
