— Да.
— Из Лондона?
— Да.
— А я — ирландка, — неожиданно сказала женщина по-английски и заразительно засмеялась. И тем не менее в голосе старухи звучали резкие нотки, а речь напоминала тиканье часов. — На визитке Филипп написал мое имя, Дидре. Это — привилегия, которой он пользуется. Отец мой носил фамилию О'Дауд. Я — представительница одного из давно исчезнувших семисот семидесяти семи племен.
Но давайте говорить на французском. Скажите, вы верите в удачу?
— Мадам, удача — такая вещь, которая заставляет относиться к себе серьезно, — как можно учтивее постарался ответить Куртис.
Его опыт игрока на деньги исчислялся всего одной партией, которую он когда-то сыграл в Монте-Карло. Причем при ставке не более двух фунтов стерлингов.
Ответ новичка явно понравился старой женщине.
— Вы это отлично подметили! — воскликнула она. — Хороший ответ! Это как раз то, что я люблю. Я вам рассказывала о моем друге… Нет, имени его я называть не буду. Да вы его, наверное, и не знаете.
— Нет, мадам, не знаю.
— Было это давным-давно. В каком казино, тоже не скажу. Тогда он только что женился и очень любил свою молодую жену. Не меньше он любил карты.
Однажды мой друг проигрался, но выходить из игры не стал. Он ждал, когда фортуна вновь повернется к нему лицом. Но удача, похоже, изменила ему.
Узнав об этом, его жена пришла в отчаяние и придумала способ, как оттащить супруга от стола. Она послала ему записку следующего содержания:
«Ваша супруга Вам изменяет. Если не верите, поезжайте к графу Нампорту. Вы застанете супругу в его объятиях»
Мой друг прочитал послание, и его лицо стало темнее грозовой тучи. Сжав кулаки, он поднялся из-за стола и тихо пробормотал: «Кому не везет в любви, повезет в картах». Затем снова сел за стол и учетверил ставку.
И что вы думаете? Он выиграл миллион.
На следующий день граф, который никогда не видел его жену, получил подарок: большую бутылку дорогого коньяка. На карточке, прикрепленной к этой бутылке, было написано: «Мерси».
Глаза у скучного вида мужчины неожиданно заблестели.
— Да, забавная история, — заметил он. — Но еще более удивительный случай произошел с Толейраном. У него была любовница… Забыл, как ее звали. Она так любила его, что оставила распоряжение после смерти поместить ее сердце в урну, украшенную драгоценными камнями, и передать ему на хранение.
Человек, которому было поручено это сделать, застал Толейрана за карточным столом. К этому времени он сильно проигрался. Не раздумывая, азартный игрок принял усыпанную драгоценными камнями урну и в качестве своей ставки поставил на кон.
Старик взглянул на Куртиса и, крякнув, добавил:
— Случай уникальный. Не правда ли?
История показалась адвокату жуткой, но, поскольку от него, по всей видимости, ждали улыбки, он улыбнулся. Возможно, подобные истории рассказывались новым игрокам специально, чтобы подогреть в них интерес. Но на лице мадам было точно такое же выражение азарта, как вчера у Делотрека.
Куртис вновь обвел взглядом комнату.
— Боюсь, конкуренцию таким игрокам я вряд ли составлю, — заметил он.
— Что ж, посмотрим, — улыбнулась мадам, и ее личико еще больше сморщилось.
«Хватит ли мне денег?» — подумал Куртис. А вслух спросил:
— А во что вы обычно играете? Надо полагать, в баккара?
Этого вопроса от него, судя по всему, мадам и ждала.
— Вы видели, что написал Филипп на карточке. Он сообщил, что вас ждет сюрприз.
— Значит, не в баккара, а во что-то другое?
— Во что-то особенное, — загадочно прошелестела женщина.
— Надеюсь, я знаю правила игры.
— Нет, месье, не знаете, — сухо заметила маркиза. — Но извиняться за это не стоит. Никто из ныне живущих на земле не знает этой игры.
Куртис во все глаза смотрел на нее, но удивления не выказал. На сумасшедшую маркиза не походила. Напротив, это была старая умная женщина, получавшая огромное удовольствие от игры в карты.
— Выслушайте меня, — погрозив Куртису пальчиком, сказала мадам.
Морщинистые складки кожи на руке старухи свесились с ее локтя.
— Тогда вы поймете, почему я так взволнована! Мы сыграем в игру, в которую никто не играл за последние двести пятьдесят лет. О ней уже успели забыть. Правила все же сохранились, но знают их всего несколько человек. Ну, что скажете, профессор?
