Итак, друзья, наш уважаемый криминолог утверждает, что:
«Неизвестный в коричневом плаще и черной шляпе на самом деле не мужчина, а женщина!»
А вот как он рассказывает о развитии событий:
«Вилла „Марбр“, шесть часов вечера. Я сижу под величественными деревьями ее сада, курю трубку и, делая заметки для статьи, которая будет опубликована в газете „Интеллидженс“, размышляю над…»
Грош цена твоим размышлениям, — недовольно пробурчал Банколен. — Ими ты можешь удивить разве что домохозяек. А откуда у него информация? Ага, понятно.
«Из разговора с участковым полицейским месье Эркюлем Ренаром, состоявшегося в винном погребке…»
Все ясно. Теперь Эркюль в стельку пьян и лыка не вяжет. Ну, что там еще?
«Не буду подробно перечислять все обнаруженные мной факты. О них вы можете узнать из других газет. Так что сразу перехожу к изложению сделанных мной выводов. Битый час я ломал себе голову…»
— Да, от скромности он не умрет, — усмехнувшись, заметил Куртис.
Банколен согласно кивнул и продолжил чтение:
«…и неожиданно меня осенило! Я пришел, как говорят математики, к единственно правильному решению — нашел конец ниточки, потянув за который можно размотать весь клубок!
Итак, излагаю вам факты в порядке их обнаружения.
1. Горничная Гортензия Фреи видела, как мужчина в коричневом плаще и черной шляпе на грубом точильном камне правил бритву. В результате последующего осмотра бритвы на ней были обнаружены глубокие царапины. Такое могла сделать только женщина.
2. Я вспомнил о первом появлении незнакомца. На виллу он приехал в девять вечера и сразу же разбил горничной очки. Что говорит об этом сама мадемуазель Фреи? Она утверждает, что мужчина поскользнулся и едва не упал. Ей пришлось поддержать его. Она заверяет, что все выглядело вполне естественно. Можно предположить, что он сделал это специально. Но так достоверно изобразить падение невозможно.
Теперь как он выглядел. На незнакомце были брюки покроя „оксфордский мешок“. Они широкие и такой длины, что полностью закрывают ботинки. Я выяснил, что рост у месье Ральфа Дугласа пять футов одиннадцать дюймов. Женщину такого же роста найти трудно. Но стать выше можно, надев на ноги ортопедические ботинки. Однако ходить в такой обуви надо осторожно, иначе легко и упасть…»
— Да это же невозможно! — воскликнул Куртис, забыв от волнения, что согласно договоренности с Банколеном он по-французски якобы не понимает. — Просто смешно! Он думает, что этой женщиной…
— Была мисс Толлер, — закончил за него Банколен. — Вы это хотели сказать? Успокойтесь. В газете написано, что мистер Дуглас — пяти футов одиннадцати дюймов. А у мисс Толлер рост пять футов и два дюйма.
Предположим, что она добавила себе девять дюймов. И что же, на этих ходулях она шастала по всей вилле? Такое маловероятно. А кроме того, женщине подделать мужской голос трудно. И все же этот Дюпа кое-что подметил.
— Вы имеете в виду «оксфордские» брюки?
— Нет. Мне понравились его рассуждения по поводу бритвы. В них определенно что-то есть. Теперь посмотрим, что он дальше пишет. Слушайте.
«3. С любезного разрешения Жюля Соломо я осмотрел виллу. Фотографии комнат этого дома вы найдете на следующей полосе.
Главное мое внимание, естественно, было уделено туалетной комнате. Полиция считает, что мадам Клонек разделась и надела ночную рубашку сама. Они пришли к такому заключению на основании того, что ее вечернее платье висело в гардеробе на плечиках, а чулки аккуратно сложены и лежали на полочке.
Но я с ними не согласен!
Утверждаю, что мадам Клонек раздел убийца. Перед этим он либо накачал ее наркотиком, либо оглушил, а потом положил в теплую ванну и держал в ней до тех пор, пока женщина не истекла кровью.
То, что это было именно так, я могу доказать. Вот мои размышления по этому поводу.
Если мадам сама разделась и надела ночную рубашку, то почему она не надела халат и тапочки? В шкафу я нашел ее кружевной халат персикового цвета. Он даже не был помятым. Более того, домашних тапочек в комнате я не нашел. Не могла же мадам Клонек ходить по мраморному полу босой!
Картина происходившего для меня ясна. Убийца раздел ее и положил в ванну. После того, как женщина умерла от потери крови, он надел на нее ночную рубашку и положил на кровать.
