– Ох! – со вздохом отчаяния выдохнула она, взглянув на Джейни. Потом подошла к Рэдмону и, еще раз охнув, поцеловала его. – Бедный Рэдмон, – сказала Элен, похлопывая его ладошкой по груди, – когда же ты наконец найдешь хорошую девушку и женишься? Не примите это на свой счет, – заметила она, обращаясь к Джейни. – Я ведь с вами даже не знакома, а мой муж вечно твердит, что мне не следует высказываться насчет несимпатичных людей, с которыми я не знакома. А я что делаю? Все равно говорю что думаю. Вы мне не кажетесь приличной девушкой. Скорее вы из тех, кто может увести мужа у кого-нибудь из моих подруг.
Воцарилась гробовая тишина. Джейни осмотрелась – гостиная действительно была очень элегантной, в ней стояли большие белые диваны, на полу лежали восточные ковры, а французские окна открывались прямо во внутренний дворик, за которым виднелся лужок для выпаса лошадей. «Жаль, что все так вышло, – подумала Джейни. – И почему такие прекрасные летние дома всегда принадлежат людям подобного типа?»
– Ну хватит, Элен! – сказал Рэдмон так, словно говорил с маленьким растерянным ребенком. – Джейни хорошая девушка.
– Нет, не хорошая, – стояла на своем та.
– Эй, Элен! – вмешался Билл, пыхтя сигарой. – Какое тебе дело, с кем Рэдмон трахается?
Вначале Джейни казалось, что с Элен она еще кое-как сможет примириться (ведь если верить Рэдмону, та не была виновата, что оказалась полоумной, да и Билл давно бы с ней разошелся, если бы не обещал ее родственникам, что никогда не сделает этого), но с Биллом у нее ничего не получалось.
Казалось, он испытывал к Джейни глубокое, необъяснимое отвращение. Или вообще к женщинам, подобным ей. Всякий раз, как Джейни встречалась с Биллом, он ни с того ни с сего начинал свои обличительные разглагольствования.
– Девицы вроде тебя думают, что они умней, чем есть на самом деле, – обычно говорил он. – Вы мужчин вовсю поносите, а сами только и задуриваете им мозги своими сиськами и письками. – При этом он так произносил слово «письки», что у Джейни мурашки бежали по коже от возбуждения. – И все это ради того, чтобы свое заполучить, а потом трепать языком, как, мол, вас используют.
– Простите, – обычно отвечала Джейни после подобной тирады, – мы с вами раньше не встречались?
– Вполне возможно, – кивал Билл. – Но вы меня, конечно, не помните, не так ли?
После этого Джейни обычно отворачивалась, чтобы сделать глоток красного вина, и при этом смотрела сквозь свой бокал на Рэдмона, а тот посылал ей встречный взгляд и подмигивал, словно говорил: «Как все это здорово, и вообще – до чего же классно мы тут проводим время!»
Но однажды произошло неизбежное.
Кажется, это случилось в один из вечеров в самом разгаре июля, когда Билл отправился за Джейни в ванную комнату. Видимо, она почувствовала, что он пойдет за ней, поскольку оставила дверь незапертой, а потом быстренько пописала и, нагнувшись над раковиной, стала наносить на губы помаду. И тут дверная ручка повернулась. Билл проскользнул в ванную и быстро закрыл дверь за собой.
– Приветик! – беззаботно бросила Джейни.
– Джейни, – сказал Билл, – ты сводишь меня с ума.
Она закрыла губную помаду и улыбнулась:
– О Боже! Билл, ты всегда такой драматичный. Я думаю, ты написал слишком много сценариев.
– Сценарии? Да ну их на х…! – ответил Билл и шагнул к Джейни. – Я знаю, Рэдмон влюблен в тебя, но я, черт возьми, тоже влюбился.
– А я думала, ты меня ненавидишь, – сказала Джейни.
– Я и ненавижу, – признался Билл. – И ненавижу за то, что полюбил тебя с первой минуты, как увидел. А ты с Рэдмоном. Слушай, какого черта ты с ним ошиваешься?
«Какие же предатели эти мужчины», – подумала Джейни.
Билл запустил пальцы в ее волосы и сказал:
– Боже праведный, Джейни! Ну скажи же мне, чего ты хочешь? Я бы мог устроить тебе роль в фильме…
– Прошу тебя, Билл, не смеши меня.
Он приблизился к ней и обнял за шею. Потом поцеловал ее, глубоко запустив язык ей в рот. Она ответила на его поцелуй и положила руку на его член. Он оказался не таким большим, как она надеялась, но вообще мог бы сойти. Билл попытался засунуть руку ей в трусики, но они оказались слишком тесными.
