Луций оттащил педеля в его каморку, уложил в постель и, убедившись, что тот не пришел в себя, но дышать стал ровно и спокойно, с чистой совестью закрыл дверь на ключ. Потом вернулся к себе и разбудил гостей. Обсудив с Никодимом сложившуюся ситуацию и выработав стратегию поведения, он выставил гостей и стал собираться на занятия.
Пузанский, выслушав Луция, обещал ему поддержку и посоветовал, как и Никодим, «быть в полном отказе»: девицу, мол, знать не знаю, как истинный римлянин защищал от посягательств педеля, внезапно вмешались посторонние, которые-де оглушили самого Луция, поэтому он их даже не видел и ничего сказать о них не может. Выдав Луцию ценные указания, Пузанский велел ему немедленно отправляться на занятия по все той же римской риторике.
Предпоследняя лекция обещала стать самой длинной и нудной, но выхода не было, и, заняв традиционное место в среднем ряду, Луций приготовился делать вид, что слушает разглагольствования магнитофона.
— Фигура определяется двояко: как всякая форма, в которой выражена мысль, или как сознательное отклонение простой формы в сторону большей поэтичности, красноречия. Словесные фигуры являются неким видом построения речи. Удво-повтор-ение одного, нескольких слов в целях усиле-возбужде-ния речи-сострадания сильно действует на слушателя и больно ранит противника, подобно копью, вновь и вновь вонзающемуся в одну и ту же часть тела. Так использование Нероном союза «если» позволяет подчеркнуть невосприимчивость народа к либеральной политике. Даже после раскрытия заговора Плавта и Суллы, римские граждане не сделали для себя никаких выводов, что поставило под угрозу законное управление страной.
Как терпелив я в гневе, если факелы
Не погасил, преступно мне грозившие,
Я кровью граждан, если не текла она
По Риму, породившему мятежников.
Как истинный «отец отчизны» Нерон вынужден задуматься о судьбе Октавии:
А та, кого мне хочет навязать народ,
Та, что всегда была мне подозрительна…
Только Луций, из последних сил приподнимая захлопывающиеся веки, решил, что, похоже, и у него появилась та, о чьей судьбе он может задуматься, как в разбитое окно вплыла золотоволосая девочка в белом платье с длинным шлейфом. Ее распущенные волосы коснулись щек Луция, он погрузил в них руки и тяжелая гибкая, податливая лента заструилась между пальцами юноши. Тогда Луций с головой окунулся в прохладную сверкающую гладь, в ответ нежные пальчики коснулись его затылка и прочертили на нем таинственные неведомые знаки. А голова юноши продолжала неспешное движение, пока не легла на два мягких кружочка на белой плоскости.
— Лина! — выдохнул юноша, вспомнив грудь девочки под разорванным педелем свитером и прильнул к ней.
— Луций, — ласково прижала его к себе девочка. В этот миг страшный удар тряхнул неожидавшего подобного предательства Луция. Он подпрыгнул на месте и раскрыл глаза. Вместо прекрасной наяды его окружали сокурсники, подобно юноше, отчаянно боровшиеся со сном.
Привычный к подобным метаморфозам преподавательский контингент невозмутимо продолжал свое дело:
— Антистрофой называется такой прием, когда мы повторяем не первое слово, как в предыдущем случае, а постоянно возвращаемся к последнему, как Нерон в своих мыслях о народе.
Страшнее наказанья заслужила чернь…
Пожары покарают чернь зловредную…
…Лишь страх пред карою
Научит чернь повиноваться принцепсу.
Охват — фигура, объединяющая оба вида украшения. При ее применении часто повторение начального слова с неоднократным возвращением к конечному, повторяются одновременно началь-конеч-ные слова.
Нерон не понимает причин разложения трудового Рима:
Под нашей властью счастьем развратился плебс,
Неблагодарный, глух он к милосердию,
И мир, что даровал я, нестерпим ему,
