– Даже не переживай! У тебя все получится! А потом и у нас с Филипповым! Ха! Девочки вон семнадцатилетние рожают – и ничего, справляются со своими младенцами! А у тебя что, не получится? Не бойся, подумай только – с детишками-то в Доме малютки вообще никто особенно не церемонился, так что...
Маринка и в самом деле подумала, что она никак не хуже малолетней мамаши и малоопытных или равнодушных нянечек, – и немного успокоилась.
– Ладно, Кристинка, сегодня держись, а завтра... Завтра уж приходи, куда тебя денешь...
Во входной двери заворочался ключ – вернулся Александр, обвешанный пакетами с ног до головы.
– Давай принимай, а то с тобой и в самом деле опухнешь с голоду...
– Тише ты, Геля спит, – шикнула на него Маринка.
Видимо, супруг действительно очень проголодался, потому что не стал дожидаться Маринки, а сам ринулся к плите. Марина же сидела рядом и просто не знала, что говорить. Сегодня Саша вел себя совершенно иначе. Он был лишь чуточку ироничный, зато очень заботливый и предупредительный. Будто оберегал Маринку от трудностей, от неуверенности, хотя и сам разбирался далеко не во всем. Марина и не мечтала его таким увидеть, ей бы радоваться, но... было ощущение, что они вместе с ним, не договариваясь, играют в новую игру «семья»... даже не просто «семья», а «счастливая семья», и эта игра вот-вот должна кончиться. Как-то все быстро да ладно сложилось, а так в жизни не бывает.
– Сегодня и завтра я еще с вами побуду, а потом...
У Маринки екнуло сердце.
– ... а потом мне надо на работу. Будешь одна целый день управляться. Я только вечером смогу тебе помогать. Или няню наймем?
– Не надо няню! – воскликнула Маринка. – Я видела по телевизору, какие няни бывают! Ходи потом за ней да подсматривай, как бы она ребенку не навредила! И это за свои же деньги! Я лучше сама! Для чего я ребенка заводила?
– Ты ешь давай, – пододвинул ей тарелку Александр. – А то ишь чего выдумала – диеты! Вот мне большой интерес еще и тебя на коляске возить!
Маринка фыркнула и склонила голову набок:
– Саш, тебе вообще какой интерес? Ну, вот Гелю мы забрали, меня в жены ты взял. Не от любви же большой, так я понимаю?
– Да что вам всем сдалась эта любовь?! – дернулся Ирбис. – Есть еще такое славное слово – трезвый расчет!
– То есть... ты у меня деньги, что ли, отбирать будешь? – поперхнулась Маринка. Такого откровенного цинизма она еще не встречала. – Ты потом будешь со мной квартиры делить?
– Да сдалась мне твоя квартира! – рявкнул Ирбис-младший.
– Две мои квартиры, – уточнила Маринка.
– И две тоже, – яростно продолжал Александр. – Вот одни только у тебя мысли – деньги, квартиры, машины... А есть еще более важные вещи, понимаешь?
– Это какие? – хмыкнула Маринка.
– А такие! Я до тебя с одной женщиной жил... Мы не расписывались, хоть она и настаивала, но я не торопился... Когда сходились, я молодой еще совсем был – мне только-только восемнадцать ударило. А ей – все двадцать четыре. Но хорошая была женщина – красавица-а-а! В общем, жили мы с ней нормально, пока она ребенка не родила. Девочку. И два месяца тоже все прекрасно было, а потом она сообщила, что не намерена себя в пеленках хоронить, – и уехала. А я с дочкой остался. С Инной. Ну и долго мы с ней так жили. Мама моя помогала, Машка тоже... А потом и мамаша вернулась, Инну забрала и уехала. Мы в суд, а что скажешь: она – мать, а я – никто. В загс Инну регистрировать она одна ходила, ну и записала ее на свою фамилию, а в графе «отец» поставила прочерк. Очень, как потом выяснилось, ей обидно было, что я так и не женился на ней. Я не придал тогда этому значения – а зря... Посмеялся только – какие у нее, оказывается, амбиции... Думал, что вот живет ребенок – и замечательно, а все эти бумаги, свидетельства и прочее – просто бюрократия... Дурак я, конечно, надо было на себя Инну переоформлять, когда ее мать моталась где-то, а я все ждал, что она вернется и заживем мы по-семейному: у Инки мать будет, у меня жена... Но не успел я ничего – моя бывшая сожительница вдруг объявилась, забрала Инну и умотала за границу. И все. Больше я ни ее, ни дочери не видел... Мать моя тогда сильно переживала, у нее сердце и надорвалось. А уж когда ты объявилась... Вот я и решил – женюсь на тебе, и ты отца моего в покое оставишь... Может быть, еще чьих-то отцов уберегу. А расписаться... так это я просто уже ученый. Теперь на Лину у меня такие же права, как и у тебя.
