Это была уже настоящая Арктика, и Папанин впервые познакомился с ней в возрасте 37 лет. Большую ценность этому прогулочному рейсу придало участие в нем научных работников Всесоюзного Арктического института, так что по существу этот рейс являлся и научной экспедицией. После того как в бухте Тихой произошла встреча участников морского и воздушного рейсов и Папанин выполнил возложенное на него поручение, пароход отправился в месячное плавание по островам архипелага. Папанин участвовал и в этой экспедиции, сблизился с полярными учёными. Ему повезло, что во главе научного состава экспедиции находились два выдающихся исследователя Арктики: профессор Владимир Юльевич Визе и доктор географических наук Николай Иванович Евгенов. Первый из них являлся участником трагического рейса Г. Я. Седова к Северному полюсу в 1912-1914 гг. на судне «Святой Фока», а затем он был участником нескольких советских экспедиций в Арктику, стал крупным специалистом в области полярной океанографии и географии.
В 1930 г. В. Ю. Визе участвовал в экспедиции на борту ледокольного парохода «Г. Седов» в качестве научного руководителя, возглавил ее профессор О. Ю. Шмидт. Экспедиция открыла в Карском море остров, координаты которого за несколько лет до этого предсказал В. Ю. Визе на основе теоретических расчетов дрейфа во льдах шхуны «Святая Анна» экспедиции Г. Л. Брусилова 1912-1914 гг. Этот выступающий над морем каменный массив был положен экспедицией на карту и назван островом Визе. В тот памятный для Папанина 1931 год профессор Визе был заместителем директора Всесоюзного Арктического института по научной части.
Николай Иванович Евгенов являлся одним из самых авторитетных советских полярных гидрографов. По образованию военный моряк, он посвятил свою жизнь и деятельность гидрографии морей Арктики. Евгенов служил в должности штурмана на судне «Вайгач», входившем вместе с таким же кораблем «Таймыр» в Гидрографическую экспедицию Ледовитого океана 1913-1915 гг., являлся участником первого в истории сквозного плавания по Северному морскому пути с востока на запад за две навигации. В результате этой экспедиции были открыты архипелаг Северная Земля и несколько островов. После освобождения советского Севера от интервентов Евгенов полностью посвятил себя изучению условий плавания в морях Арктики. Каждый год он участвовал в гидрографических экспедициях в Северном Ледовитом океане, особое внимание уделяя обеспечению плавания судов в Карском море, и возглавлял ледокольные проводки транспортных судов из Белого моря в Енисей и обратно. Он являлся автором первой лоции[2] Карского моря и многочисленных трудов по гидрографии других полярных морей. Во всем арктическом флоте не было такого специалиста по капризным условиям навигации во льдах Карского и Баренцева морей, как Николай Иванович Евгенов. К тому же следует добавить, что и Визе, и Евгенов были очень скромными людьми, не кичившимися своим превосходством перед другими научными работниками и охотно передающими свой богатый полярный опыт. Они всегда были окружены молодежью.
Вот с какими замечательными людьми свела Ивана Дмитриевича Папанина судьба на его первых шагах в Арктике, правда не как исследователя, а пока только как туриста. К этому следует еще добавить, что на «Малыгине» в этом рейсе принимал участие известный итальянский полярный исследователь и конструктор дирижаблей Умберто Нобиле, живший и работавший в те годы в Советском Союзе.
В конце рейса И. Д. Папанин заявил профессору Визе о своем желании работать в Арктике. Визе пытался охладить его пыл:
— Думаете, вы Арктику узнали? Так ведь мы, можно сказать, на прогулке были. Это не зимняя Арктика. Но Папанин твердо стоял на своем, и Визе обещал ему свое содействие.
«Не поздно ли начинать жизнь заново в тридцать семь-то лет? — спрашивал я себя и отвечал: — Нет и еще раз нет! Любимое дело начинать никогда не поздно. А что работа в Арктике станет любимой, я нисколько не сомневался. Просто чувствовал, что эта работа по мне. Трудностей не боялся, их уже достаточно пришлось пережить. И все стояли перед глазами белые просторы, синева неба, вспоминалась та особенная тишина, какую, пожалуй, не с чем сравнить. Так начался мой путь полярника, продолжавшийся 15 лет…» — писал И. Д. Папанин в своих воспоминаниях.
