— Расскажи мне об Алексе, — немедленно потребовала Честити.
Отец посмотрел на нее сверху вниз и буркнул:
— Странно. Полчаса назад ты не желала ничего о нем слышать.
Честити вздохнула и попробовала снова:
— Пожалуйста, папа, скажи мне, чем он занимается.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил он и улыбнулся, когда их развели.
Вновь оказавшись рядом с отцом, Честити спросила с хитринкой в голосе: — Как хотя бы зовут твою любовницу?
Лорд Хартфорд перепутал шаги и наступил Честити на ногу.
— Твоей матери следовало бы вымыть тебе рот с мылом.
— Я так не думаю, потому что именно она и рассказала мне правду. Как ты мог, папа? Да еще сообщил ей эту новость на балу у леди Гамильтон! — воскликнула она, в порыве гнева.
— Итак, она рассказала тебе. А она сообщила о том, что просто отказывалась родить мне еще одного ребенка, возможно, сына?
Честити смягчилась.
— Нет, папа, она мне этого не говорила.
— Кроме того, ей было так же все равно тогда, как и теперь — лишь бы я был благоразумен. А я действительно благоразумен.
— Папа! Значит, у тебя и сейчас есть какая-то возлюбленная?
— Не какая-то, а та же самая.
— Та же самая женщина? Но, ей, должно быть…
— Ей сорок лет. Да, и она одна из моих самых лучших друзей.
Рука Честити дрогнула, и отец произнес озабоченно:
— Я шокировал тебя. Извини.
Честити покачала головой. Музыка закончилась, и она покинула зал, тяжело опираясь на руку отца. Она чувствовала себя ужасно уставшей.
— Папа, расскажи мне правду об Алексе, — попросила она мягко.
— Это не моя тайна. Ты должна спросить его сама.
— Но ведь его нет здесь!
— Я знаю. Когда ты отказалась танцевать с ним, он подошел ко мне и сообщил, что уходит. Тебе придется подождать до завтра.
— Я так запуталась, так устала!
— Почему бы тебе не поехать домой? Мой грум мог бы отвезти тебя.
Честити колебалась, оглядывая бальный зал. Затем кивнула: здесь ее больше ничто не удерживало.
Честити прибыла домой во втором часу ночи. У дверей ее встретил озабоченный Петри.
— Что случилось? — спросила она, снимая шаль.
— Кухарка, мисс Честити.
— Она заболела?
— Нет, нет, она осталась у своей дочери сегодня, потому что Джеймс сказал, что у него дополнительная работа, и он должен быть здесь.
— И что же? — торопила его Честити.
— У Джейн начались роды, и кухарка вернулась за ним. Только Джеймса здесь не оказалось. Хэйл сказал, что он ушел еще днем, и тогда кухарка упала в обморок.
— Где же она теперь? — спросила Честити, быстро оглядывая кухню.
— Она пришла в себя и вернулась к дочери. Я послал Тима за доктором.
— Хорошо. Тогда нам не нужно беспокоиться о Джейн и о кухарке.
— Но Джеймс…
— Не сейчас, Петри. Теперь не время для этого. Ты не видел мистера Фицсиммонса? — крикнула она, поднимаясь по черной лестнице.
Дворецкий был явно озадачен вопросом.
— Нет, мисс. Я полагал, что он уехал на бал вместе со всеми.
— Да, конечно, — задумчиво произнесла Честити. — Скажи Хэйлу, чтобы он оседлал моего коня. Если Бэби нет, пусть седлает лошадь отца.
— Но мисс Честити, вы ведь не собираетесь уезжать в такое время! — в ужасе воскликнул Петри.
— Именно это я и собираюсь сделать, Петри. И я не собираюсь стоять здесь и отвечать на твои вопросы. Выполняй приказ немедленно!
Честити торопливо поднялась в свою комнату, сбросила бальное платье и облачилась в старое дорожное. Она села на кровать, чтобы завязать башмаки, и в этот момент увидела конверт. Он лежал на прикроватном столике.
Сразу же узнав почерк, Честити осторожно взяла конверт; что-то тяжелое внутри него соскользнуло на одну сторону. Она достала тоненькую золотую цепочку, на которой висела крошечная отмычка филигранной работы и маленькое золотое сердечко.
Ее дыхание участилось, и Честити развернула записку.
Моя дорогая Честити!
Надеюсь, тебе понравится мой рождественский подарок. Я приготовил его специально для моей партнерши по игре, но не смог дождаться, чтобы вручить его ей лично. Пожалуйста, прости меня, если я тебя обидел, но долг — прежде всего.
Как только я закончу одно неприятное дело сегодня ночью, я приду к тебе и все объясню. Я люблю тебя.
Алекс.
Честити перечитала письмо дважды, и на смену охватившей ее радости и удивлению вдруг пришли сомнения. Он любит меня, радостно думала она. Но почему он ничего не пишет о свадьбе? Может быть, Алекс считает, что брак необязателен, принимая во внимание ее репутацию?
