Он рассказал то, что замыслил.
— Очень рискованная затея.
— Согласен. Но это лучше, чем оказаться в застенках гестапо.
— Ты прав. Но давай вернемся к действительности. Это не кино. Мы не сможем просто взять и улететь.
— Вообще-то сможем.
— И куда же?
— Думаю, можно попробовать улететь в… Швейцарию. Там делают замечательный сыр.
Штат Айдахо
Неподалеку от Каскейда
Наши дни
— В Швейцарию? — изумленно переспросил Свэггер.
— Именно так они и поступили. Они угнали немецкий самолет и приземлились в Берне. Все вместе. Подразделение было небольшим — парашютисты-диверсанты, насколько я понимаю. Они были сыты нацизмом по горло. Забрав Милу, десантники улетели в Швейцарию. Все это придумал их командир.
— Господи Иисусе! — пробормотал Боб, стоя в одиночестве посреди пустынной прерии, словно киношный ковбой.
— И это еще не все. Главная новость впереди, и какая это новость! Офицер-парашютист женился на Миле. Его звали Карл фон Дреле, аристократ, потомственный военный, герой, судя по фотографиям, сногсшибательный красавец. Он чем-то похож на Эррола Флинна. Швейцарцы интернировали их до конца войны.
Когда их освободили, они решили, что, раз Европа так настойчиво стремилась их убить, лучше будет перебраться в какие-нибудь теплые солнечные края, и эмигрировали в Австралию.
— Так вот почему ты в Австралии!
— Сын Милы Пол позвонил мне из Сиднея. Все, что он рассказал, совпало с тем, что было нам известно. Я вылетела в Австралию, прожила неделю в семье Пола, изучая документы, рассматривая фотографии. У Милы и Карла было четверо сыновей и дочь. Дочь, кстати, в семидесятых стала большой звездой в теннисе. И вот теперь ее внучка также добилась первых успехов.
— Ну а что сталось с Милой? — спросил Свэггер. Он поймал себя на том, что ему было страшно задать этот вопрос. У него стиснуло грудь.
— Она умерла в возрасте восьмидесяти четырех лет, через несколько недель после смерти Карла, в окружении детей и внуков. Мила была профессором математики в университете Нового Южного Уэльса и, если верить некрологу, пользовалась любовью студентов и коллег-преподавателей. Все считали ее немкой; никто не подозревал о том, что она из России.
— И это удар в солнечное сплетение… — пробормотал Свэггер.
Помимо воли он представил себе жизнь Милы — такую, какую она заслужила по праву: Мила со своими малышами, Мила готовит ужин, Мила идет на работу. Мила живет полноценной жизнью, любящая и любимая.
«Ты влюбился в нее, старый хрыч!»
— Карл захватил с собой своего подчиненного, с которым вместе воевал, — продолжала из далекой Австралии Рейли. — Они основали собственное дело. Ты слышал о такой компании «Фольксваген»? Карл и Вилли Бобер стали первыми дилерами «Фольксвагена» в Австралии, а дальше все понеслось. Господи, Свэггер, после всего того дерьма, которое им пришлось вынести, после грязи, крови, жестокости они прожили хорошую, плодотворную жизнь! Это показывает, что может быть жизнь после ада. Просто поразительно! Когда я об этом думаю, у меня наворачиваются слезы. А ты сейчас плачешь?
— Ковбои не плачут, — ответил Свэггер, хотя ему в глаза как раз попала песчинка.
В первую очередь я хочу поблагодарить Кэти Лалли, которой посвятил эту книгу. Я ловко превратил ее в Кэти Рейли, а ее муж Уилл Энгланд выступает под коварно измененным псевдонимом Уилл Френч[42]. Кэти, которая в настоящее время вместе с Уиллом работает в московском корпункте «Вашингтон пост», газеты, где давным-давно работал я сам, стала мажордомом моей поездки на Украину и в Россию. Благодаря ее содействию меня встречали не чужие люди, а друзья.
Двух друзей мы между собой называли «двумя Владами» — Владимир Бандриевский выступал в качестве переводчика и гида и, несмотря на трагическую историю своего народа, на протяжении всей поездки оставался весельчаком и балагуром. Владимир Бак (если у вас классная фамилия, не приближайтесь ко мне, иначе я ее украду), наш историк, доставал всю необходимую информацию по первому требованию или в крайнем случае на следующий день. Оба они оказались компанейскими парнями, и благодаря им поездки по ухабистым украинским дорогам, вытрясающим всю душу, явились настоящим наслаждением.
