Если дело дойдет до него, он поможет нам выиграть дополнительное время.
— Мы вернемся через пару часов.
— Вилли, если сможете, захватите также хорошеньких украиночек и пива, — к всеобщей радости, добавил кто-то из десантников.
Дорога вниз до Яремчи оказалась простой — всего несколько километров, особенно если учесть, что теперь «Кюбель» ехал без прицепленной сзади подводы. Вилли и Денекер добрались за полтора часа, не увидев по пути ничего заслуживающего внимания. Деревня была огорожена стеной дыма, однако не такого плотного, как прежде, и сквозь него виднелись солдаты с огнеметами, которые разбирались с последней рощицей. Деревья полыхали практически невидимыми языками пламени, распространяя волнами горячий воздух. Однако вместо десяти с лишним устройств, испускающих огненные струи, сейчас в работе оставалось только два. На самом деле шесть «Фламменверферов» были сложены у сарая вдоль дороги, в котором, как определил Вилли, размещался командный пункт Салида, поскольку из пробитой в крыше дыры тянулся провод к треугольной антенне. О важности сарая также свидетельствовали стоящие перед ним бронетранспортер и армейский грузовик.
К десантникам подошли два эсэсовца, в том числе унтер-офицер, как и Вилли, в знакомых пятнистых мундирах, но с непривычными кривыми арабскими саблями в петлицах. Это был самый настоящий карнавал камуфляжа, но в то время как СС предпочитали узор, напоминающий брызги грязи, маскхалаты десантников покрывали ломаные линии — пятна против черточек. На взгляд Вилли, черточки смотрелись гораздо веселее пятен.
— Доброе утро, унтершарфюрер, — поприветствовал Вилли. — Я оберфельдфебель Бобер, двадцать первый воздушно-десантный полк, боевая группа фон Дреле, мы сейчас занимаем позицию наверху в ущелье. Я приехал за огнеметом. Генерал фон Бинк договорился о том, чтобы мы забрали у вас один «Фламменверфер». Если можно, я бы взял два. Иваны очень не любят огнеметы.
Как выяснилось, эсэсовцы ни слова не понимали по-немецки — только по-сербски. Но через несколько минут — эсэсовцы тем временем угостили десантников водой и сигаретами — появился человек, владеющий обоими языками.
Вилли повторил свою просьбу, знаток немецкого языка перевел ее на сербский, и ответ пришел тем же путем.
— Известно ли вам, что фон Бинк больше ничем не командует? Я не могу передать вам снаряжение без согласия своего командира. А он в настоящий момент занят.
— Послушайте, — сказал Вилли, — у меня нет времени, чтобы бегать по вашим командирам. Считайте, что приказ поступил не от фон Бинка, а от командования дивизии. Мы не можем ждать, пока освободится ваш командир. Чем он занят, отправился дристать в лес или трахает украинскую шлюху?
Судя по всему, в переводе шутка прозвучала не очень смешно, несмотря на то что Денекеру она понравилась. Унтер-офицер — серб, начал было оправдываться, но Вилли не дал ему договорить.
— Слушай, давай сделаем проще. Прыгай в машину, мы сгоняем куда нужно, разыщем твоего командира, он даст свое согласие, и мы еще засветло уберемся отсюда. Никто не может сказать, когда русские начнут наступление, и никто не скажет, как далеко в горы они зайдут. Нам позарез нужен этот огнемет.
Сербы переглянулись между собой, и Вилли показалось, что они обменялись каким-то странным знаком, словно у них не было желания выполнять просьбу десантников, но в то же время они не хотели ввязываться с ними в спор, поскольку это могло привести к осложнениям.
В конце концов эсэсовский унтер согласился, хоть и с неохотой, и Денекер перебрался на крохотное сиденье сзади, а серб — кажется, его фамилия была Акков, — устроился спереди.
— Указывай дорогу, — сказал Вилли.
Акков показал прямо на Яремчу. Это была обыкновенная украинская дыра, убогие деревянные избы, крытые соломой и хаотично разбросанные, дворики с копошащимися курами, хотя водопад и пешеходный мостик через реку, разделявшую деревню надвое, привносили определенную долю очарования. В этом столетии здесь никто не подстригал траву и не выпалывал сорняки, что помешанному на аккуратности Боберу показалось едва ли не оскорблением. Никто не сажал перед домами цветы, не сгребал опавшую листву, не подметал деревянные тротуары. Неотесанные крестьяне! Ну что с ними делать? Не доезжая до моста, «Кюбель» миновал единственное значительное сооружение в деревне, церковь, но тоже деревянную, а не каменную; казалось, она рухнет от одного сильного порыва ветра. Перед церковью стоял еще один полугусеничный бронетранспортер пятнистой раскраски, с длинной антенной, судя по всему, командирская машина полицейского батальона.
