* * *
– Шомпол, это Хорек-Один. Встретили организованное сопротивление, если его можно так назвать. Пока никаких проблем.
– Хорек-Один, Шомпол вас понял. Двигайтесь дальше, капитан.
– Есть, сэр. Хорек-Один вас понял.
* * *
Полковник Харрис пробрался через переходную камеру и побежал по коридору, за ним последовали все, кого он сумел завести внутрь. Голос капитана Уильямса в его наушниках выплеснулся за рамки обычной истерики. Командир базы бормотал молитвы и клятвы наказать сатанинских шлюх, и полковник поморщился от отвращения. Ему никогда не нравился Уильямс, а от того, чем капитан и ему подобные занимались последние два дня, Харриса просто тошнило. Но его долгом было защитить базу или погибнуть, и он подгонял людей, хотя знал, что этот бой уже проигран.
* * *
– Шомпол, это Хорек-Один. Мой авангард в одном переходе от контрольного зала. Повторяю, мой авангард в одном переходе от контрольного зала.
– Хорек-Один, это Шомпол. Хорошая работа, капитан. Посылайте их вперед, но напомните, что нам это место нужно в целости и сохранности.
– Есть, сэр. Если получится, мы их целенькими захватим. Хорек-Один – отбой.
* * *
Капитан Уильямс услышал приближающийся грохот и резко ударил по кнопке, которая закрывала люк в контрольный зал. Глаза его расширились, и он с руганью развернулся к техникам, которые тут же бросились ко все еще открытому люку на дальней стороне зала. Они его проигнорировали, и он выхватил личное оружие.
– Возвращайтесь на места! – закричал он.
Перепуганный лейтенант ударился в бегство, и Уильямс выстрелил ему в спину. Лейтенант упал, крик боли подстегнул остальных. Они почти одновременно преодолели люк, а Уильямс выкрикивал им вслед проклятья, стреляя, пока у него не кончились пули. Потом он с безумием во взгляде заменил пустой магазин и переключил оружие на автоматическую стрельбу. Лейтенант, всхлипывая, полз к люку, оставляя за собой густой кровавый след, и Уильямс остановился прямо над ним.
Он опустошил весь магазин в умирающего офицера.
* * *
Рядовая Монтгомери прикрепила взрывпакет на закрытую панель, отошла и нажала на кнопку. Люк взорвался, и сквозь него одним прыжком влетел сержант Генри.
Примерно с десяти метров плюнул огнем пистолет единственного масадского офицера, пули расплющились о броню сержанта, никак не повредив ее. Он ощутил только легкие толчки и вскинул пульсер, но потом вспомнил, что это место приказали захватить нетронутым. Он поморщился, не обращая внимания на стрельбу подошел к масадцу и ударом бронированного кулака сбил его с ног.
* * *
Без всякого предупреждения взрывоустойчивая дверь в коридор захлопнулась, раздавив человека, шедшего перед полковником Харрисом. Кровь брызнула во все стороны. Потрясенный полковник остановился. В коммуникаторе его скафандра раздался крик, он развернулся и увидел, как еще один солдат с визгом бьется на полу – дверь на дальнем конце этого отрезка коридора раздробила его ногу. Но потом сквозь крики он расслышал кое-что еще более страшное:
– Внимание. Внимание всему масадскому персоналу!
Лицо его побелело. Голос в его наушниках говорил с совершенно незнакомым акцентом… и он был женский.
– Это капитан Сьюзен Гибсон, королевская морская пехота Мантикоры, – продолжил холодный ровный голос. – Мы захватили ваш главный контрольный зал. Теперь мы контролируем ваши двери, приборы и системы жизнеобеспечения. Немедленно сложите оружие – или столкнетесь с ответными мерами.
– О Боже! – плаксиво простонал кто-то, и Харрис сглотнул.
– Что же теперь делать, сэр? – Его начальник штаба застрял по другую сторону двери, и Харрис почти физически ощущал, как он пытается справиться с ужасом. Полковник вздохнул.
– Нам остается только одно, – сказал он мрачно. – Бросайте оружие, ребята. Все кончено.
