Хонор вывела план на свой тактический экран, прослеживая векторы надвигающихся на них снарядов обратно к Ворону, чтобы засечь пусковые.
– Обстрелять ракетные позиции, капитан? – напряженно спросил Кардонес, когда взлетели его противоракетные снаряды.
– Еще нет, мистер Кардонес.
Если получится, Хонор хотела взять базу нетронутой. Она до сих пор не знала точно, какие современные корабли ей противостоят. Возможно, скоро ей придется столкнуться с ними лицом к лицу, но если нет, то где-то на базе найдутся документы или люди, которые могут сообщить ей нужную информацию.
Пошел второй ракетный залп. В нем было столько же ракет, и она проверила время. Тридцать четыре секунды. По оценкам разведки флота, в новых хевенитских системах планетарного базирования использовались одноразовые трехтрубные кассеты с темпом стрельбы один пуск в тридцать-сорок секунд – так что, скорее всего, три десятка пусковых ей и противостояло. Вопрос был в том, действительно ли на каждой из них только по три ракеты…
Она вернулась к данным по первому залпу. Их системы наведения были лучше, чем докладывала разведка. Пятнадцать ракет прорвалось через установленную Кардонесом зону внешнего перехвата, но его компьютеры уже уточняли первоначальный расчет курсов и передавали цифры «Аполлону» и «Трубадуру». Мощные двигатели атакующих ракет позволяли им развить невероятную скорость – их скорость уже была на пятьдесят процентов больше, чем любые снаряды «Бесстрашного» могли развить из состояния покоя – но скорость еще не решала всех проблем, а расстояние позволяло рассчитать перехват.
Пульт отметил сигналом третий залп ракет. Хонор прикусила губу – слишком сильно с омертвевшей левой стороны. Она почувствовала вкус крови и ослабила прикус. Выпущено уже девяносто ракет, куда больше, чем, по ее мнению, Хевен мог бы передать фанатикам вроде масадцев. Если пойдет четвертый залп, то придется забыть о захвате базы и просто взорвать ее.
Четыре ракеты из первого залпа прорвали среднюю зону перехвата, и на тактических экранах «Бесстрашного» замигали огоньки. Компьютеры работали на полную мощность, рассчитывая курс собственных ракет навстречу третьему залпу, одновременно наводя противоракетные установки «Аполлона» и «Трубадура» на второй залп и координируя лазеры всех трех кораблей для уничтожения остатков первого. Хонор почувствовала вспышку гордости своей эскадрой, когда последняя ракета первого залпа взорвалась в тридцати тысячах километров перед «Бесстрашным».
* * *
Когда адмирал Уэсли Мэтьюс увидел плотность вражеского залпа, у него перехватило дыхание. Он вспомнил, что сделали с грейсонским флотом ракеты куда меньше и медленнее. Но сейчас они шли не в засаду, а корабли Харрингтон строили волшебники, а не техники! В них чувствовалась чистая и изящная эффективность, прекрасная смертоносная точность, которая резала нападающие ракеты надвое и натрое.
Его экипаж на мостике забыл профессиональную сдержанность, аплодируя и свистя, как зрители на матче. Мэтьюсу хотелось присоединиться, но он не стал этого делать. Его остановил не профессионализм и даже не адмиральское достоинство и желание подать пример подчиненным. Остановила его мысль о том, что где-то там, за атакующими ракетами, скрывается как минимум один корабль с теми же возможностями, что и у эскадры Харрингтон.
* * *
– Это последние, шкипер, – с горечью сказал Хилльярд, и Тейсман что-то буркнул в ответ. Он зло подумал, что Фрэнкс ни один план не мог довести до логического конца. Хоть у Харрингтон и была хорошая оборона, ее системы наверняка работали сейчас на полную катушку. Если бы Фрэнкс задержал повторные выстрелы, пока она не подойдет поближе и время ее реакции на выстрелы не сократится… Так нет, он решил задавить ее массой, тогда как любому дураку было понятно, что точный момент атаки куда важнее количества ракет.
Он проверил свои данные. До Харрингтон все еще оставалось тридцать пять минут. Хорошо бы слегка подправить собственную позицию… если Фрэнкс не решит, что он сбегает, и не расстреляет его.
В конце концов, разница будет небольшая, но как профессионал он не желал погибать совсем уж впустую. Тейсман быстро наметил примерный курс и удовлетворенно кивнул.
