Леди Ингиза став моей женой по своей доброй воле обрекла себя на добровольное заточение, что являлось обязательным условием нашего брака. Следит за соблюдением всего твой дед, — маркиз Ля Конт, отец которого входил в группу сановных заговорщиков против моего деда, короля Георга. Это многое объясняет, не правда ли мой сын? Ни я, ни ты не имеем права на престол, и только по этому мы до сих пор живы. Но это вовсе не значит, что в королевстве не найдутся такие силы, которые захотят восстановить прежнюю династию на трон. А это прямая угроза твоей жизни, так как ты являешься единственным наследником в третьем поколении короля Георга. Хотя я думаю, что за годы вынужденного заточения и забвения многое уже стерлось из памяти и забылось, но тем не менее велика вероятность того, что тебя попытаются убить в самое ближайшее время. Мы с миледи думаем что именно этими обстоятельствами объясняется тот факт, что тебе разрешено по минованию 17 лет выйти в большой мир, так как в имении подобраться к тебе очень не просто, а все наши слуги дали божью клятву хранить нам верность. К тому же господь бог покарал правящую династию, лишив их наследников. И после смерти Стефана третьего трон унаследует его племянник Эдуард, который тоже не смотря на то что уже пять лет состоит в браке не имеет детей. В общем сын мой, в большом мире тебя поджидают опасности, предательства и неприкрытая вражда правящей династии. Вместе с тем в тебе течет королевская кровь, а это обязывает ко многому. Будь достоин своих предков. Я уверен, ты без особого труда добьешься права быть возведенным в рыцарское достоинство. Но будь готов и к тому, что к тебе будут относится предвзято, с настороженностью и недоверием. Будь готов к клевете и не давай ни малейшего повода усомниться в своей честности.
Больше путешествуй, старайся долго не задерживаться в одном месте, будь очень разборчив в выборе друзей, не доверяй своим двоюродным братьям, в какие бы одежды они не рядились, не забывай что они воспитаны нашим главным тюремщиком и вероятно будут приставлены к тебе в качестве соглядатаев…
Наш разговор продолжался почти до самого вечера. Я получил самые подробные инструкции где и как вести себя, к чему стремиться, а чего и кого избегать. Как заклинание я повторил и запомнил пять фамилий тех, кто напрямую замешан в свержении и гибели моего прадеда и деда.
— К этим семьям и их потомкам у тебя не должно быть ни жалости, ни сострадания. Они убийцы и ты при первой же возможности должен покарать их, не дожидаясь пока на них обрушится божий гнев…
В заключении такого непростого разговора мне был вручен перстень — печать принца Уэстфорд, который я должен буду носить на груди и которым могу воспользоваться только в том случае, когда получу на это родительское дозволение или по своему усмотрению, но только после смерти родителей. А вот перстень графа Ланкастер я имею полное право одеть прямо сейчас. Это мой личный титул и он будет передан по наследству второму моему сыну или моей дочери, если у меня будут дети.
На следующий день, тепло простившись с сэром Гарольдом и леди Ингиз, я догнал проходящий мимо отряд таких же соискателей как и я и отправился в свое первое большое путешествие.
До замка маркиза Ля Конт нам предстояло добираться чуть больше трех дней. Двигались мы неторопливо. Отряд состоял из десятка молодых сынков лордов с кучей слуг и четырех таких же как я претендентов, что путешествовали не обремененные ни челядью, ни скарбом. Я поймал себя на мысли, что снисходительно посматриваю на кичащихся своих попутчиков. Некоторые из них ехали с таким видом, что весь мир принадлежит только им и они удостоили нас, остальных, высокой чести сопровождать их как свите, что сопровождает короля. А я с удивлением смотрел по сторонам на убранные поля пшеницы и ячменя, на уже начавшие желтеть листья деревьев, на налитые яблоки, что клонили ветви к самой земле под своей тяжестью, грозя их вот вот обломать. Мне представлялось, что мир, который ожидал меня за пределами нашего поместья должен чем то отличаться от того, что я привык видеть изо дня в день. Однако этих отличий не было, или они были настолько несущественно — мелкими, что я их не замечал.
