— Очень приятно, комиссар Лавузье. Да. Да.
Нет. Нет.
Я же просила его не говорить ни «да», ни «нет»!
— Вот как! Только сегодня? Дочка? Она живет отдельно?
Какой ужас! Она сообщила отцу!
— Да, конечно, я прямо сегодня готов вернуть его вам. Да, он чудесный! Ну что вы, просто Виктор! Нет, какое вознаграждение, что вы!
Он же ваш, вернее вашей дочери! Хорошо, я могу быть дома через четверть часа. Конечно, я дождусь вас. Естественно! — К изумлению Марты, Виктор давно улыбался и непринужденно болтал с комиссаром. — Представляю себе ее радость! Мне тоже когда-то было одиннадцать лет.
Да нет, к сожалению, только рыбки. Да, огромный! Я с удовольствием покажу его вам и вашей Люлю. До встречи, комиссар!
Виктор вытер взмокший лоб и хитро подмигнул супругам Рейно, которые не могли произнести ни слова, а только сверлили его ошалелыми взглядами.
— Нормальный мужик, этот ваш Лавузье! Мы с ним договоримся.
— О чем? — Жюль жестом трагического актера воздел руки. — О чем можно договориться с фараоном?!
— Обо всем.
Жюль скептически хмыкнул.
— Подожди, Жюль, — сказала Марта. — Пусть Виктор расскажет нам все по порядку. Например, почему комиссар заинтересовался рыбками и хочет показать их своей одиннадцатилетней дочке по имени Люлю, которая живет отдельно? Я все правильно поняла, Вики?
— Да, правильно, его дочка живет с матерью, а Фил с ними в разводе.
— Фил?
— Филипп Лавузье, окружной комиссар. Он подарил дочке щенка ньюфаундленда, а он пропал. Нет, чего вы хихикаете? Понятно же, что не комиссар, а щенок. А мы с Элен подобрали именно малыша ньюфа и дали объявление. Оказывается, оно опубликовано только сегодня. И комиссар целый день звонил мне домой, а потом догадался выяснить по своим каналам, кем я работаю, и позвонил нам в контору. Там ему дали телефон сюда, вот и все. Он приедет ко мне домой с дочкой и заберет Шено. Вернее Рендольфа. Так его зовут, Рендольф. Ну, чего вы? Я покажу им своих рыбок и договорюсь обо всем.
— О чем же, Вики? — Жюль скривился. — Дала бы мне, что ли, сигарету, Марта.
— Да погоди ты, дай человеку сказать!
— О сервизе. — Виктор развел руками, мол, что тут неясного? — О том, что Маршан ни при чем, а его жену шантажировал этот самый фотограф. Его близко знает Софи и поможет полиции разыскать его.
— Ты уверен, что поможет? Дашь ты мне сигарету, Марта, или мне идти за ней самому?
— На, и пеняй на себя! — Марты вытащила из кармана сигареты, поделилась с мужем и щелкнула зажигалкой. — Ты мне другое скажи, Виктор. Вдруг это вовсе не его ньюф? Что тогда?
Тоже все выложишь, когда он увидит на тебе булавку? — Она пальцем ткнула в указанный предмет на его галстуке.
Виктор вдруг посмотрел на Марту свысока.
— Как не его? Его! — И обратился к ее мужу:
— Это несерьезно, Жюль. Ты же утром клялся мне улыбкой жены, что не будешь курить никогда в жизни! Забыл? Ну вспомни, вспомни, патрон, когда я тебе отдал готовый сценарий пилотной серии? Вся наша команда теперь не курит. Даже Сиси!
Представляю себе ее восторг по этому поводу, между прочим подумала Марта.
— Ты все-таки кретин, Вики! — рыкнул Жюль, с шумом отодвинулся от стола вместе со стулом, вскочил и забегал по кабинету. — Ты соображаешь, что несешь?! Хочешь довести дело до суда? Кивай, кивай, недотепа! Да раскинь ты своими рыбьими мозгами, в конце-то концов! Это тебе не творческие оргии и оргазмы!
Если дело дойдет до суда, свою женушку Маршан выпутает, ежу понятно! И ты, ты мой дорогой Вики, будешь выглядеть клеветником! Ну и отрава же твой бабий ментол! — Жюль так истово ткнул сигарету в цветочный горшок, что сломал ее и перепачкал руку.
— Жюль, пожалуйста, успокойся! — взмолилась Марта. — Тебе нельзя нервничать! У тебя сердце!
— Ты погубишь не только свою карьеру, Пленьи, — Жюль брезгливо отряхивал с пальцев землю, — но и бросишь тень на всю нашу съемочную группу! Я уж не говорю про нас с Мартой.
Мы всю жизнь одалживаем тебе деньги и, прошу заметить, без намека на проценты, Пленьи, а ты тратишь их на расчеты с сомнительными личностями. И не говори мне ничего больше про несчастную беременную стерву! Да! Что слышал!
