— Была? — переспросила Аня.
— Ну, разумеется… Я имею в виду в молодости. Ведь чудес не бывает.
Машеньке-то уже годков пятьдесят стукнуло. А красота продукт эфемерный.
Консервации, увы, не поддается. Хотя Мария, наверное, и сейчас еще ничего — держится.
— Вот как?
— Ну, такая была красавица, такая красавица!.. — опять заахал писатель.
— Какая все-таки? — решила уточнить Светлова, стараясь представить молодую Погребижскую.
— Черные как вороново крыло волосы и синие глаза. Удивительные глаза…
Пронзительной синевы! Я других таких больше не встречал. Представляете?!
— Пытаюсь, пытаюсь… — пробормотала задумчиво Светлова.
— Понимаете, Машенька могла ведь вообще ничего не делать… Жить исключительно на дивиденды от эксплуатации своей внешности. Так нет, "трудилась всю жизнь, как пчелка.
— А я думала, ей уже лет семьдесят!
— С чего вы взяли?
— Ну… Ведь ее книжки читают уже, кажется, спокон века?
— Книжки, да, давно печатаются, — согласился Малякин. — Но самой ей… даже не знаю… Не так уж она и стара, в общем, на мой взгляд. Ведь Машенька вундеркинд — очень рано добилась успеха. Ее первая книжечка, дай бог памяти, вышла в свет, когда ей лет двадцать всего было.
— Интересно…
— Ах, Маша, Маша… — снова забормотал Малякин. — Что это были за годы!
Упоение… Арбатские переулки… Как мы веселились!
И опять: «Маша, Маша…»
Светлова терпеливо ждала, когда писатель наконец вынырнет из этих переулков своей молодости.
— Вы не могли бы меня с ней познакомить?
— С Машей? — Малякин запнулся и впервые за время визита Анны взглянул на свою жену. — Понимаете, какая незадача: признаться честно, я давно уже ее не видел… Глупая ссора, пустяк, а ничего не поделаешь… Поссорились! Танечка, скажи-ка, сколько мы уже не разговариваем с Погребижской? Уж года два будет?
Жена Малякина согласно кивнула.
— Вот как? Такая ужасная ссора, что нельзя и помириться? — удивилась Светлова.
— Выходит, нельзя, — вздохнул писатель Малякин.
— Ну, хоть расскажите еще немного о Марии Иннокентьевне! Как она сейчас? Над чем работает?
— Да говорю вам, милая девушка, я уже не в курсе ее жизни.
— А кто же в курсе? Малякин пожал плечами:
— Даже не знаю… Брат Погребижской умер. Знакомые, друзья? Кто уехал, кто тоже умер. Право, не знаю… Знаете, ведь как это бывает: чем дольше живешь, тем больше вокруг пустеет местность…
— Неужели даже никого из родственников у нее больше не осталось? — удивилась Светлова.
— Из близких родственников — не знаю… Получается вроде, что никого не осталось. А вот есть одна дама… Она Погребижской вроде как золовкой приходится. Маша когда-то на заре юности была замужем. Потом развелась.
По-другому, впрочем, и быть не могло. Прирожденная холостячка. Так вот, эта дама — сестра Машиного бывшего мужа…
— А долго?
— Что — долго?
— Долго Погребижская была замужем? Писатель закатил глаза к потолку:
— Лет пять, наверное.
— А кто он, этот муж? — оживилась Светлова, почувствовав, что нащупывается наконец хоть какая-то ниточка, ведущая к замкнутой жизни Марии Погребижской.
— Не имеет значения, кто он…
— Почему?
— Потому его уже тоже нет в живых.
— Надо же какая напасть… — покачала головой Светлова. — Похоже, родственники Погребижской долго не живут.
— Да уж, — согласился Малякин. — Муж-то Машин умер… А вот его сестра, Елизавета, насколько я знаю, здоровехонька, видел ее недавно — на улице столкнулись.
— Получается, что эта Елизавета…
— Елизавета Львовна, с вашего позволения!
— Да-да, конечно… Значит, эта Елизавета Львовна — золовка Погребижской?
— Точней сказать, была ею когда-то! И довольно, следует заметить, это было давно.
«Неважно, когда это было… — думала Светлова. — Неважно, что это было давно… Пять лет — немалый срок. За это время люди многое узнают друг о друге, особенно если живут одной семьей…»
— А телефончик? — попросила Светлова.
— Кажется, был… — Малякин оглянулся на жену:
— Поищи, Танечка, поищи!
* * *
"Значит, еще не слишком старая и к тому же бывшая красавица… У-фф!..
— Светлова вздыхала, возвращаясь домой. — В общем, наверняка сложно организованная дама, с уймой психологических проблем и комплексов, да к тому же еще и творческая личность! В общем… Как говаривал бессмертный Шерлок Холмс:
