— Думаешь, это легко? — Я наклонился к девушке и шёпотом ответил ей.
— Скажу тебе по секрету, я не думаю, я точно знаю, что не легко. Но у меня получилось, во многом благодаря тебе. У тебя тоже всё получится. — У Симран округлился глаз.
— Но…
— Не спрашивай, всё равно не отвечу. Может, когда-нибудь потом. Но вряд ли. Зато теперь ясно, почему ты так с Хитрым Глазом поладила.
— Туууррруууу!
— Твою мать! Ты, слоняра! И как такая многотонная туша умудряется ко мне так тихо подбираться? — Слон, естественно, не ответил, только положил хобот на плечо. С намёком, что пора бы пойти поделать что-нибудь интересное. Зато индианка смеялась позабыв про слёзы. Ужас. — Ладно, юмористы, поехали в армейский лагерь, посмотрим, высок ли нынче боевой дух.
— А вообще, ты неправильный принц. — Сказала мне Симран, когда мы забрались на спину слона.
— И мёд у меня тоже неправильный. А что, собственно, тебе не нравится?
— Мне всё нравится. Ты хороший принц, но неправильный. Правильный принц, даже в сказках не будет самолично делать вонючие, горючие и взрывающиеся вещи. Правильный принц не учит чужие языки как школьник, и не учит школьников математике, и уж тем более не знает математику лучше, чем мудрые монахи.
— Тебе никто не говорил, что ты слишком умная?
— Отец говорил… Жалко мой ум не помог мне разглядеть…
— Так, если сейчас снова начнёшь плакать, — у индианки на глаз опять накатилась слеза и пришлось её перебить. — то мне придётся тебя искупать в озере. С бегемотами!
— Не надо меня с бегемотами! — Девушка улыбнулась и ткнула меня в бок.
— Так то лучше. И откуда ты знаешь, что я в математике разбираюсь лучше монахов?
— А я сама её хорошо знаю — отец не скупился на учителей моим братьям и я любила слушать их лекции. Так вот, например то что ты рассказываешь про синус, косинус, это я слышала от учителей моих братьев. А эти, логарифмы, производные, — здесь она запнулась, — этого не было даже в книгах учителей. И может ты не замечал, но не только послушники, но и старшие монахи слушают твои рассказы с интересом.
— Ну ты и наблюдательная, зараза. Мало того что красивая, так и умная. Страшная комбинация.
— Я и в шатуранж играла лучше братьев. — Скокетничала моя секретарша.
— Эее, погоди. В шатуранж? Хитрый глаз, поворачивай в обратно в монастырь! — Хотя чему я удивляюсь, Индия — родина не только слонов, но и шахмат.
— Ягба, что случилось? — Если бы ты только знала! Шахматы, глоток домашнего воздуха! Думаю на современные правила она переучится без проблем.
— А я тоже в него играю. Сейчас ты у меня будешь исполнять обязанности секретарши.
— Опять это непонятное слово. Ты мне расскажешь что оно значит?
— Это не рассказывать, это показывать надо! А я между прочим именно этим и занимаюсь.
— Не знаю, то чем ты со мной по ночам занимаешься называют другим, вполне понятным словом!
— А то что я тебя в военные походы и по лабораториям таскаю, тоже понятным словом называется?
За разговором, слон привёз нас в монастырь. Спешившись, я нарисовал 'доску' в своей тетради и стал думать из чего бы сделать фигуры. На моё счастье мимо проходил настоятель.
— Принц, ты играешь в шатуранж?
— Да… а ты?
— Я нет, но акабэ-сэат играл. В монастыре до сих пор стоят его игровой столик и фигуры…
— Благослови тебя Господь! Где? — Удивлённый настоятель объяснил мне где найти столик и я тут же потащил с собой индианку. По дороге я объяснил ей отличия шахматных правил от шатуранжа. Хорошо что их было не так уж и много.
Вскоре мы добрались до кельи, в которой Йесус-Моа держал свою шахматную (ну шатуранжескую, всё равно они совсем не отличаются) доску. Симран подвигала фигуры несколько минут, привыкая к шахматным правилам, и сказала что она готова.
Е два — е четыре… Где-то час спустя была ничья. Я был весьма удивлён. Нет, я конечно далеко не мегабизон шахмат, отнюдь. Я так, любитель. Но поиметь ничью с девушкой, которая до этого играла только в шатуранж? Это не смешно. Ещё две ничьи. Наконец, в четвёртой партии, я подловил её на славянской защите — девушка оказалась любительницей закрытых дебютов. Хотя что я несу? Шахматная теория только через два века начнёт появляться. После поражения, индианка недобро на меня посмотрела, прищурив единственный глаз, и попросила продолжить. В пятой партии снова была ничья, а в шестой она меня уделала. Нет ну надо же!
