– А найти его немцы могут?
– Сразу – точно нет. Но время у них есть, обследуют тщательно тоннели…
– Сколько времени у нас в запасе?
– Дня три-четыре. Не больше. Пока сюда не прилетят спецы по таким сооружениям.
– Как в основной бункер попадем? Мысли есть?
– Вы выходили как?
– Через тоннель с кабелями.
– Есть еще входы, кроме этого и основного. Через монастырь – со стен. Ну, это, скорее всего уже нашли. Да и в связном тоннеле, наверняка немцы пост выставят. Через водозабор. Вот тут варианты есть… Он в качестве входа никогда и не рассматривался, так что – может сработать.
– Добро, капитан. Работаем этот вариант. Идти можешь?
– Могу. Даже стрелять могу – одной рукой. Только автомат мне перезарядите.
– У лейтенанта диск возьмем, у него тоже ППД. Лады! Собирайтесь тут, а я немца проведаю. Охота мне с ним побалакать…
Оставляю капитана и отправив бойцов ему в помощь, топаю к сосне, куда уже успели подвести и усадить пленного снайпера. По пути внимательно его рассматриваю. Крепко сложенный парень, лет тридцати. Опытный, стало быть. Офицер – это уж и к бабке не ходи. Первоначальный шок от ранения и схватки у него уже прошел, и он осторожно зыркает по сторонам. Варианты драпа присматривает? Думаю, что тут его ждет безусловный облом – напротив на корточках сидит Плиев и изучает трофейный хабар. Фриц и в здоровом-то состоянии супротив него шансов не имел бы, а уж теперь…
Присаживаюсь напротив немца и ставлю свою винтовку так, чтобы он имел возможность хорошо её рассмотреть. Так оно и оказалось – взгляд пленного сразу помрачнел. Узнал, стало быть, оружие. Это хорошо, неплохая такая прелюдия к разговору получается. Пусть поймет, что он уже не первый снайпер, которого я тут успел заземлить.
– Знакомая винтовка? – киваю на ствол.
– Да…
– Как вы уже, наверное, поняли, и все прочие потери вашего подразделения тоже можно записать на мой счёт.
Немец облизывает пересохшие губы.
– Хотите пить? – спрашиваю у него, доставая флягу с водкой.
– Хочу.
– Держите.
Пленный делает пару крупных глотков и его сразу же прошибает пот – на лбу появляются мелкие капельки. А он взволнован! И боится… Учту.
– Спасибо, герр…
– Полковник.
Он удивленно вскидывает брови. Не ожидал? Вот и здорово, сейчас мы тебе ещё довесим…
– А вы в каком звании?
– Обер-лейтенант Вилли Розмайер, герр оберст!
Вот что-что, а чинопочитание у немцев в крови. Небось, перед лейтенантом так бы не тянулся, вон, даже встать пытается.
– Сидите, обер-лейтенант. Для вас война уже окончена.
Он удивленно смотрит на меня.
– С таким ранением, как у вас, служба в армии вам более не грозит. Это, если вовремя попадете на стол к опытному хирургу. Тогда – максимум, что вас ожидает, полгода в госпитале и списание в запас. В том случае, если не ампутируют руку.
– Откуда вы можете это знать, герр оберст? Вы же не врач!
– Резонно, обер-лейтенант. Но я на войне уже очень давно и имею представление о ранениях. Приходилось, знаете ли, видеть… Так что, милейший, в вашем случае для меня все ясно.
– Где тот хирург… – уголками губ усмехается Розмайер.
Не отвечаю, продолжая его разглядывать. Одет немец хорошо. Форма на нем подогнана, видно, что уделял этому немалое внимание. Ничего не болтается и не висит. И в то же время, все удобно, ничего не мешает ползти и ходить. Брюки тщательно заправлены в сапоги…
– Плиев!
– Я, командир!
– У него ещё оружие было?
– Пистолет был, в кобуре подмышкой висел, как у вас. Обойма запасная в кармане.
– Всё?
– Больше ничего не нашлось.
Ничего? Хм…
Снова поворачиваюсь к снайперу.
– И что мне теперь с вами делать, обер-лейтенант? Группы, вроде нашей, пленных не берут. Да и куда теперь вас девать? Хотя… с военной точки зрения, опасности от вас ожидать уже не приходиться. Но, тащить с собой пленного через линию фронта? Я ещё не выжил из ума до такой степени!
Желваки на скулах Розмайера закаменели. Ага, неохота на тот свет?
– Оставить вас здесь?
Чуток размяк фриц.
– Но вы же не выберитесь отсюда самостоятельно…
Ага, а глазки-то забегали! Нету, стало быть, нужды самому выходить. Сюда кто-то придет. И, судя по всему, достаточно скоро. Продовольствия у немцев оказалось не так уж и много. Ребята принесли и сложили неподалеку четыре пустые консервные банки и шесть нетронутых. Насколько я знаю порядки в немецкой армии, две банки – это НЗ. Еще две они сожрали бы сегодня вечером. Две утром, после чего за ними пришли бы, или они сами ушли куда-нибудь в обусловленную точку встречи. Значит, засада кратковременная, на период выполнения какого-то мероприятия. В любом случае, немец рассчитывает на помощь. Резюме? Постарается выжить и навести погоню на наш след.
