– А не соврал фриц этот?
– Он считал, что таким образом покупает свою жизнь.
– И как – купил?
– Некоторое время – да, сумел. А вот как оно все дальше пойдет…
– Так вы что – в живых его оставили?
– Башку не сворачивал и ножом не тыкал, если вы это имеете в виду.
Лицо лейтенанта медленно наливается кровью. Он влезает в разговор, просто-таки пылая негодованием.
– Товарищ Котов! Вы что же – отпустили пленного немца?!
– Нет. Его до сих пор караулит Плиев.
– Так отдайте ему приказ…
– Товарищ лейтенант! Своими людьми я командую сам! Надеюсь, товарищ майор вам это объяснил?
– Я вам приказываю! Как, старший по званию, наконец!
– А у нас тут и постарше вас люди есть…
Капитан морщится, и нехотя встаёт с бревна.
– Товарищ Демин!
– Слушаю, товарищ капитан!
– Надеюсь, что моих полномочий вам достаточно?
– Так точно, товарищ капитан!
– Да не орите вы так – не на плацу… Словом… – он вопросительно на меня смотрит и я киваю головой. – Короче – я утверждаю все решения товарища Котова. Он уже давно на войне и знает, что и как делать.
Лейтенант недовольно скривился, но промолчал и отошел в сторону.
– Ты чего задумал-то? – вопросительно смотрит на меня капитан.
– Да есть одна мысль… Дезу немцу я слил, вот и посмотрим, что из того выйдет, как он ее до своих доведет. Так или иначе – сюда за ними все равно придут. Завтра утром или днем, но дойдут сюда обязательно. Не найдут их – устроят облаву на весь лес. Убитыми найдут – та же песня. Вот пускай этот фриц, раз уж уцелел, на наше благо поработает. Не самому же мне немцам всё растолковывать? Если они поймут, что мы к бункеру идем – кранты. Устроят такой тарарам… да и тем, кто там сидит, как-нибудь знать дадут. Оно нам надо? А так… будут нас искать там, – машу рукой в противоположную сторону. Мы-то как раз от бункеров и идём! Немец это уже понял, да и я ему ненавязчиво подсказал. Вот в ту сторону пущай и ломятся!
– А в спину он нам не стрельнет? Немец-то на лопуха не слишком похож!
– Пусть попробует… Заодно и своих умников мордой потычу кой-куда, а то совсем разленились, нюх того и гляди потеряют.
Рябинин хмыкнул, но ничего на это не сказал.
Минут через пять вся группа была готова к выходу. Объяснив парням суть задачи, я проследил за их отходом в сторону и направился к немцу.
Тот уже более-менее оклемался и полулежал, привалившись спиною к дереву.
– Ну что, обер-лейтенант, давайте прощаться. Увидеться нам с вами уже более не выйдет, так что, в будущем еще и спасибо мне скажете.
– Это за что же, герр оберст?
– За то, что имеете шанс дожить до конца войны. Живым. Надеюсь, фронт вам более не грозит.
Он вежливо улыбается.
– Хотел бы и я так думать, герр оберст…
Кивком отсылаю Плиева к основной группе.
Они сейчас тихо и без спешки отойдут в обратную сторону, а я постараюсь имитировать отход в нужном направлении, так, чтобы немец это видел и мог с уверенностью подтвердить данный факт.
Выжидая достаточное, для отхода основной группы, время, перебрасываюсь с немцем ещё несколькими словами. Тяну резину.
Всё, пожалуй, уже пора. Вскидываю на спину ранец и поворачиваюсь спиной к снайперу.
– Прощайте, Розмайер. Да поможет вам бог!
Демонстративно шурша ветками, прохожу метров пятьдесят и резко останавливаюсь. Направление отхода обозначено, так что, теперь можно и поработать…
Осторожно сместившись в сторону, прикладываю к глазам бинокль.
Угу, так и есть…
Не доходит до некоторых, особо упертых товарищей, с первого раза… Ну и кто ж вам доктор, в таком разе?
Немец, поддерживая раненную руку и посекундно оглядываясь, уже успел каким-то образом добраться почти до самой своей старой позиции. Осторожно следую за ним. Видно не очень-то хорошо, но основное понять можно. Он спешит, даже очень. Ну да, уже успел все рассчитать. Основная группа уже успела уйти из зоны видимости, а мне ещё надо будет пересечь небольшую ложбинку. И вот там, по его мнению, я буду вполне доступен для прицельного выстрела. Времени у него на это в обрез, оттого он так и спешит. Нет всё же у некоторых элементарного чувства благодарности! Вот и делай им после этого добро…
Всё, добрался фриц. На секунду он пропадает из поля зрения, потом вновь появляется – уже выбрался из ложбинки. На плече винтовка. Экий ты, братец, торопливый… А оружие осмотреть? Некогда? Ну… бог тебе судья, мистер торопыга.
