– А тело он осмотрел?
– Да.
Черт, что же я майора об этом не спросил?!
– Вы при этом присутствовали?
– Да.
– Что-нибудь любопытное нашли?
– Нет, – пожимает он плечами. – Ничего особенного.
А что я хотел услышать? Мол, на груди был вытатуирован герб США? Лозунг – Билл Гейц – мастдай?
Щас…
Не такие уж там дураки сидят… Уж всё, небось до мелочей предусмотрели.
– … чуть ниже плеча…
– Простите, товарищ лейтенант, не расслышал – что ниже плеча?
– Шрам у него был на левой руке. Вот тут, – и он показывает рукою место.
– Большой?
– Не очень. Овальной формы, сантиметра три длиной и сантиметр в ширину. Совсем свежий.
Что же они им маскировали? Явно было что-то такое, чего в этом времени у человека, особенно у советского, быть просто не могло.
– Где сейчас тело?
– Похоронили мы его… он тут уже давно, наверное, лежал. Так что… сами понимаете.
Понимаю. То, что осмотр тела я уже не проведу.
– Далеко?
– Бойцы в лес унесли. Вон туда, – он показывает направление. – У майора отметка на карте есть.
– Хорошо… Делать нам тут больше нечего, так что давайте уж на соединение с нашими двигать потихоньку.
– Ну, что, старший лейтенант, счастливо оставаться! – Осадчий повернулся к Винниченко. – Вы свою задачу выполнили, теперь наша работа начинается.
– Не всю ещё, товарищ майор, ещё бункер сберечь надо. Заряды проверить, новые установить – мало ли? Так что нам тут работы хватит…
– Ну что ж, тогда – удачи вам! – Особист пожал руку старшему лейтенанту и повернулся, собираясь уходить.
– Товарищ майор!
– Да?
– А спецгруз ваш? Его ж тоже эвакуировать нужно, ведь так?
– Не волнуйтесь, старший лейтенант, – майор на секунду притормозил, – об этом мы уже позаботились. Это ведь наша задача и никто её пока не отменил.
– Тогда – понятно, товарищ майор! Не смею более вас задерживать!
Лязгнула закрывающаяся дверь, и Винниченко повернул за собою рычаги задрайки.
Пройдя по коридору несколько шагов, он свернул вбок. Здесь, у амбразуры уже дежурил один из десантников. Пулеметы уходившие бойцы унесли с собою и поэтому на столике лежал автомат.
– Ну как? – спросил у десантника старший лейтенант. – Уходят?
– Совсем уже ушли. Шагов не слышу.
– Быстро они это… не ожидал.
– Так они подвалы эти знают, вон сколько в них просидели уже.
– Ладно. Ты смотри там, пойду за радистом, пора уже и на связь, полковник уж все жданки съел, поди…
Радиограмма.
'Лесничему'
Самолет вылетел по указанному маршруту. Организуйте встречу.
'Пилигрим'
Радиограмма.
'Пилигриму'
Подготовьте объект для приема комиссии. Поздравляю с успешным выполнением задания.
'Лесничий'
Осадчий закрыл планшет с картой и поднялся с пенька.
– Ну что, капитан, все твои бойцы подошли?
– Все, товарищ майор, – Кондратьев поднялся следом за ним. – Двадцать минут назад пришли бойцы из складского охранения, ещё патронов принесли. Не нагорит нам по шеям-то за такие вольности там? Ведь сколько снаряжения оттуда мы вынесли?
– Не нагорит. Для чего-то там всё это собирали ведь? Может, как раз на такой вот случай и складировали. Ты разведку выслал?
– Ещё вчера ушли. Два часа назад связной приходил, говорит – все тихо, немцев нет.
– Тогда – командуй выступать.
– Слушаюсь! – капитан козырнул и спустился вниз с пригорка.
Прошло несколько минут, и колонна красноармейцев вытянулась вдоль лесной дороги. Грузовики с орудиями на прицепе следовали в хвосте колонны, а танк шёл замыкающим. Для нескольких пушек не хватило грузовиков, и в них были запряжены лошади. А одну сорокапятку и вовсе – катили вручную. Спустившись с холма, колонна понемногу втянулась в лес и вскоре уже ничего не напоминало о её существовании.
Лежавший у поваленного дерева боец осторожно приподнял голову. Вот опять… опять тот же звук! Настороженные черные глаза обшарили лес. Нет… никого не видать. Но что-то же шумело только что?
– Ляксаныч! – свистящим шёпотом окликнул он напарника. – Слыхал чего?
– Не слыхал… сызнова тебе всякая хрень мерещится?
– Не хрень это! Навроде как железо лязгнуло!
– Откель ему взяться-то? Почитай, часа четыре тут лежим, это кто ж такой терпеливый здесь выискался?
– А ну, как приполз кто?
– Тю! Ты дурный? Это сколько ж ему ползти-то было?
