– Смотрите.
На полках шкафа лежат оружие, полевая сумка, обгорелый комбинезон. В нижнем отделении стоят сапоги.
Беру в руки знакомый мне по прошлому (будущему?) нож. Надо же… вот уж не думал, что ещё раз доведётся мне его увидеть. Интересно, а как он к своему последнему хозяину попал? И попадет ли теперь?
Нож всё тот же. Только не такой старый, да и царапин на нём нет.
А вот и 'ТТ'. Тот самый, на десять патронов.
Кладу все оружие на место.
Что тут ещё?
Комбинезон. На левом плече уцелевший погон. Правого плеча нет, тут капитально выгорело.
– Вам известно, что это? – майор зашел чуть сбоку и внимательно следит за моими действиями.
– Да, товарищ майор. Это погон. Только вот второго не вижу.
– А его и не было. Я же говорил, что тело сильно обгорело. Чему соответствуют эти обозначения?
– Майор-танкист.
– Откуда вы это знаете? Где это существует подобная форма и знаки различия? В белогвардейской армии?
Вот черт! И кто меня за язык тянул?
– А что, кроме них, ни у кого погон больше нет?
Особист задумчиво чешет висок.
– Ну…
– В болгарской армии есть. И форма практически такая же. В Югославии тоже.
– Так они сейчас с немцами в союзе?
– Югославы? Разбили их немцы. Болгары – да. Но в данном случае – форма наша. Сейчас рассматривается вопрос о введении погон также и у нас.
– Вы серьёзно?
– Годик подождите и увидите… – я присаживаюсь на корточки и осматриваю сапоги. Да, точно такие же я тогда подобрал в полицейском участке. И у Яковлева на столе похожие стояли. Значит, американец? Похоже, что так…
Встаю и беру с полки полевую сумку. Что тут?
Деньги. Две толстые пачки. Пустые бланки, какие-то бумажки…
Не то…
Что же его сюда с пустыми руками послали? Да быть того не может!
– Подождите, Котов… – майор всё никак не может собраться с мыслями. – Человек этот… он что, на контакт с болгарами шёл?
– Не знаю, товарищ майор. Может быть, и с ними. Может – ещё с кем-то. У меня таких сведений нет. Как бы то ни было – никуда он не дошел… оттого и я здесь нахожусь.
Ох, что-то темнит особист! Вон он как передо мною ваньку валяет! Погоны его удивили, ага! Да он их тут небось только что на вкус не пробовал! Это он так внимание на себя оттягивает.
А зачем?
Для чего это ему?
Что-то он ещё от меня ждет…
Беру в руки пистолет, вытаскиваю обойму – пусто. А патроны где? Вот и они – в углу лежат несколько картонных пачек. Беру одну из них в руки.
И сразу же ловлю боковым зрением инстинктивное движение руки особиста к кобуре!
Ага…
Вот, значит, как… не закончились ещё проверки-то…
А ведь оружие мне так и не вернули…
Кладу патроны на место и проверяю ствол у пистолета.
Пусто…
То же самое и с автоматом.
Гранаты я разбирать не стал.
– Вы что-то ищете, товарищ Котов?
Значит, есть чего искать?
Думай голова – картуз куплю!
Что должно ещё быть у этого 'провалёныша'?
Оружие?
Вот оно.
Деньги?
Присутствуют.
Одежда?
Передо мною лежит.
Стоп…
Деньгами сыт не будешь…
Сажусь на корточки и проверяю нижнюю полку. Кроме сапог тут ничего нет.
– Где его вещмешок, товарищ майор?
– Какой ещё вещмешок?
Смотрю на него, отвернувшись от шкафа. Хочется надеяться, что видок у меня ещё тот – ходячее изумление.
– Так вы его не нашли?!!
Вскакиваю с места.
– Чего ж мы тогда тут время теряем-то?! В лес надо! Бойцов мне с десяток – место, где его нашли, обыскать надо! Самым тщательным образом, товарищ майор!
Захлопываю дверцу шкафа и делаю шаг к двери.
– Обождите… Котов…
Оборачиваюсь к майору. Он смущенно отводит глаза – не привык в глаза брехать? Странно… с его-то профессией?
– Ну… есть вещмешок… Здесь он, не надо никуда бежать…
Осадчий встаёт на цыпочки и снимает со шкафа обыкновенный вещмешок. Он лежит так, что ни с какого места в комнате обнаружить его невозможно. Потолок тут низкий и верхушка шкафа попадает в тень. Так что мешок почти не виден.
Майор кладет его передо мной.
– Смотрите…
Так, что тут у нас есть?
Вещмешок, в отличие от стандартного, разделен внутренней перегородкой на два отделения различной ёмкости. Лезу в ближайшее. Здесь у нас продовольствие.
Консервы – обыкновенная тушенка 'второй фронт'. Сам я их не пробовал, но на складах видеть приходилось. Галеты, несколько пачек. Жестяная банка с чаем, холщовый мешочек с колотым сахаром. Еще какие-то банки. Тоже, надо полагать, консервы, но на этот раз какие-то незнакомые. Больше в этом отделении ничего интересного нет, и я развязываю завязки на втором.
