К моему изумлению, Ворон заговорил первым. А я-то полагал, что он способен переупрямить даже камень.
— Что ты здесь делаешь, Костоправ?
— Тебя ищу.
— Почему?
— Из любопытства. И еще мы с Молчуном волновались за Душечку.
Ворон нахмурился. Он ожидал услышать от нас другое.
— Сам видишь, она жива и здорова.
— Вижу. Похоже на то. А ты сам?
— А что, я похож на больного?
Я посмотрел на Молчуна. Ему пока нечего было сказать.
— С ходу не разберешь, Ворон.
— Что это значит, черт подери? — огрызнулся он.
— Сам посуди. Парень игнорирует своих приятелей. Обращается с ними как с дерьмом. Потом дезертирует. Вот его друзьям и захотелось выяснить, что же с парнем произошло.
— Капитан знает, что вы здесь?
Я снова взглянул на Молчуна. Тот кивнул:
— Знает. Хочешь все свалить на нас, старина? А может быть, у всех нас — меня, Молчуна, Капитана, Рассола, Ильмо, Гоблина — появилась одна и та же идея…
— Не пытайся меня остановить, Костоправ.
— Ну почему ты вечно лезешь в драку? Кто тут говорил, что хочет тебя остановить? Если бы тебя хотели остановить, тебя бы здесь сейчас не было. Ты даже от Башни не отошел бы.
Ворон вздрогнул.
— Рассол и Капитан поняли, что ты задумал, и позволили тебе уйти. А кое-кому из нас, остальных… хотелось бы узнать причину. Я что хочу сказать: кажется, мы о ней догадались, и если это то, что мы думаем, то и мне хочется как минимум благословить тебя. И Молчуну тоже. Да, пожалуй, и всем, кто не стал тебя удерживать.
Ворон нахмурился. Он понял, что я намекаю, но не мог догадаться, на что. Мешало ему то, что он не был ветераном Отряда.
— Тогда скажу иначе. Мы с Молчуном догадались, что ты решил изобразить все так, будто вы с Душечкой погибли. Пусть будет так, никто в этом не усомнится, раз ты этого желаешь. Но знаешь ли, для нас ты словно убежал из дома. И хоть мы желаем тебе только хорошего, нам все-таки немного больно из-за того, как ты нас покинул. Мы голосовали за твое принятие в Отряд. Ты прошел вместе с нами сквозь ад. Ты… Да вспомни хотя бы, сколько всего мы с тобой перенесли. А ты на нас попросту наплевал. Думаешь, нам это понравилось?
Я увидел, что мои слова запали ему в душу.
— Иногда, — произнес Ворон, — происходит нечто настолько важное, что об этом нельзя рассказать даже лучшим друзьям. Вы могли бы все погибнуть.
— И ты решил, что возникла именно такая ситуация. Эй! Успокойся!
Молчун спешился и заговорил пальцами с Душечкой. Девочка словно не замечала возникшей между нами напряженности и рассказывала Молчуну о том, что они сделали и куда направляются.
— Так ты думаешь, что поступил очень умно? — спросил я. — Вспомнил Опал? Тогда послушай кое-что, тебе следует об этом знать. Во-первых, Госпожа победила. Полагаю, ты уже и сам догадался. Увидел, что она побеждает, иначе не смазал бы пятки. Теперь вторая новость, более важная. Хромой вернулся. Госпожа его не прикончила — она его подлатала, и теперь он у нее парень номер один.
Ворон побледнел. Я впервые увидел, как он по-настоящему испугался. Но боялся он не за себя. Себя он давно считал ходячим мертвецом, человеком, которому нечего терять. Но теперь у него есть Душечка, и он обязан выжить.
— Вот-вот. Хромой. Мы с Молчуном много про это думали. — На самом деле этот довод родился у меня секунду назад, но я решил, что будет лучше, если Ворон поверит, что он подкреплен серьезными размышлениями. — Мы полагаем, что рано или поздно Госпожа обо всем догадается. И захочет сделать свой ход. Если она свяжет тебя с девочкой, то пошлет по твоему следу Хромого. Он тебя знает и начнет искать в родных краях, предположив, что ты отыщешь там старых друзей. У тебя есть друзья, которые смогут спрятать тебя от Хромого?
Ворон вздохнул. Мне показалось, что внутри него что-то надломилось. Он убрал нож.
— Таков был мой план. Думал, переплывем через море в Берилл и спрячемся там.
— Формально Берилл лишь союзник Госпожи, но ее слово там закон. Тебе нужно убраться в такое место, где про нее даже не слышали.
— Куда?
— Тебе виднее. Я-то не отсюда родом. — Внешне Ворон вполне успокоился, и я спешился. Он настороженно взглянул на меня, потом расслабился. — Много ли я про них знал, когда попал сюда? Эй, Молчун?
