Он рассчитывал если не на поддержку второй посвященной Миленион, то хотя бы на ее невмешательство. Но она встала против него, а Виталия — Виталия закрыла его собой, не видя его магической защиты…
Он вздрогнул, осознав, что снова подставился. Щеку обожгло острым железом.
— Заканчивай это, мальчик. Ты молод и силен, но я тренировалась две трети жизни. Если бы я хотела, то уже несколько раз убила бы тебя.
Он попытался миновать ее и добраться до Хешшвитала, копошившегося над тем, вторым Хешшкором, чтобы действительно покончить со всем этим. Но сталь опять зазвенела о сталь.
— Почему ты так уверен, что это ты был бессмертным, а не Хешшвитал?
— Госпожа мне все рассказала!
Она вдруг засмеялась:
— И ты веришь всему, что говорит Миленион?
«Она не сказала мне о том, что я должен зачать бессмертного ребенка, — мелькнула мысль. Но она же не лгала. Она просто не сказала».
— Она никогда не предавала меня, в отличие от тебя! — Он рубанул с такой силой, что она не смогла удержать его нож; лезвие рассекло бедро. — Я верю ей! Она меня не обманывала.
Виталия перенесла тяжесть на другую ногу.
— Тогда ты плохо знаешь Миленион.
— Да? А почему же я, по-твоему, не родился бессмертным? Я ведь тоже сын бога!
— С чего ты взял это, червяк? — раздался слабый голос Хешшкора.
Вита радостно обернулась к нему — очнулся, хвала Хешшвиталу… Впервые в жизни она вознесла осознанную хвалу конкретному богу. Обернулась чуть-чуть, на четверть головы, — и тут же расплатилась за утрату внимания. Ее собственный меч, подарок любимого, талисман на черный день, ударил в спину, управляемый чужой рукой. Она рухнула на колени, голубая майка на спине лопнула и окрасилась багровым. Колдун шагнул мимо нее к Хешшвиталу.
Его встретила пулеметная очередь и пистолетные выстрелы. Пятеро громил в форме ВВС ворвались в комнату, паля в белый свет, как тупые киношные полицейские в терминатора, а он так же, как терминатор, лишь криво усмехался.
— Нет! — придушенно пискнула Валента.
Ну да, она же знала, как опасно пользоваться огнестрельным оружием против магической защиты. Счастье этих горе-вояк, что ни один не смог попасть. Услышав крик Валенты, они замерли, — вот и правильно.
Кроме одного. Седой подполковник, стоя на коленях возле упавшей Виталии, с яростным лицом продолжал стрелять из револьвера — пули, конечно, разбивались о защиту, но до поры до времени…
— Уймись, старик, — бросил маг. — Хуже будет.
— Тебя тоже разнесет в клочья, — процедил Колосов сквозь зубы.
«Он знает, — вдруг понял Хешшкор. — Знает, чем грозит такое вот разрушение защиты. И преднамеренно идет на это…»
Маг поспешно повел рукой, выводя оружие летчиков из строя. Подполковник, выругавшись после двух осечек, швырнул револьвер ему в лицо — если бы щит не отразил летящий предмет, обязательно попал бы, — и склонился над истекающей кровью Виталией.
Хешшкор посмотрел на своего тезку, прищурившись и скривив губы.
— Она от меня отказалась. И ты тоже? Взгляни на меня, дурак. Я — твоя копия. Почему ты позволил ей сделать бессмертным Хешшвитала, а не меня?
— Сам ты дурак, — прошипел Хешшкор, с усилием повернув голову к нему и стараясь выразить бледным лицом глубочайшее презрение. — С чего ты взял, что имеешь основание для бессмертия? Ты — не мой сын!
— Что значит — не твой? Даже слепому видно, что я похож на тебя больше, чем Хешшвитал!
— Что ты понимаешь в этом, человечек? — губы бессмертного дернулись. — Дитя бога может быть похоже лишь на смертного родителя. На того, кто дал ему плоть, а не бессмертный дух. А ты и впрямь похож на отца. Твой отец — черный маг Хафиз Миленион!
Колдун пошатнулся.
— Ты лжешь, — сказал он не слишком уверенно. — Так не бывает. Близнецы не бывают от разных отцов.
— А кто тебе сказал, что вы близнецы? Ты — человек, а он — бог! Так вы зачаты, такими родились, и никто не в силах поменять вас местами.
Губы колдуна дрогнули: «Мой отец — черный маг. Смертный. Выходит, и я родился смертным? Нет, не может такого быть, я не мог так ошибаться… Он лжет. Но даже если не лжет, отступать поздно».
— Я в силах поменять нас, — прошептал он и шагнул к Хешшвиталу, занося нож. Валента встряла было между ними, решительно загородив мальчика своими телесами, но он легко оттолкнул пухлую бабу с дороги.
