Черный Красавчик (с иллюстрациями) - страница 66

И, не дожидаясь благодарности, Хозяин ушел.

В полдень он вернулся и увидел Полли, которая пришла в конюшню вместе с Хэрри. Пылкого уже запрягли и вывели во двор.

Неделю или даже больше Грант брал его каждый день и, если Хэрри начинал благодарить и говорить о его доброте, смеялся и отвечал, что ему, можно сказать, повезло, потому что его собственным лошадям требовался отдых, которого им бы не видеть, если бы не этот случай.

Джерри уверенно шел на поправку, но доктор заявил, что если он хочет дожить до старости, извозом ему больше заниматься нельзя. Дети пытались угадать, что теперь будут делать родители, и размышляли, как бы им помочь.

Однажды Пылкого привели промокшим и очень грязным.

— На улицах страшная слякоть, — сказал Грант, — придется тебе попотеть, чтобы вымыть и высушить его, сынок.

— Конечно, Хозяин Грант, — ответил Хэрри, — я все сделаю как положено, вы же знаете, отец меня всему научил.

— Если бы всех мальчиков учили, как тебя! — воскликнул Хозяин.

Пока Хэрри губкой стирал грязь с Пылкого, вошла Долли, загадочно глядя на брата.

— Хэрри, а кто живет в Феарстоу? Маме пришло письмо из Феарстоу, она так обрадовалась и побежала с ним к папе, наверх.

— А ты разве не знаешь? Так называется местечко, где живет миссис Фаулер — бывшая мамина хозяйка, ну, та самая дама, которую папа встретил прошлым летом и которая подарила нам с тобой по пять шиллингов.

— А, миссис Фаулер?.. Конечно, я все про нее знаю. Интересно, что она пишет маме?

— Мама на прошлой неделе послала ей письмо, — сказал Хэрри. — Миссис Фаулер ведь сказала папе тогда, что если он задумает оставить извозчичью работу, пусть даст ей знать. Интересно, что она пишет? Сбегай узнай, Долли.

Хэрри скреб Пылкого щеткой — вжик, вжик — как заправский конюх с постоялого двора.

Через несколько минут, пританцовывая, вернулась Долли.

— Ой, Хэрри, как здорово! Миссис Фаулер приглашает нас всех жить у нее. Там сейчас пустует домик, который нам как раз подойдет, — с садом, курятником, яблонями и всем таким прочим. Ее кучер уезжает весной, и она хочет взять папу на его место. Там вокруг живет много хороших людей, и ты сможешь найти себе работу у кого-нибудь в саду, или в конюшне, или посыльным. А для меня есть хорошая школа. Мама плачет и смеется, а папа выглядит таким счастливым!

— Это редкая удача, — сказал Хэрри. — И как раз вовремя, надо сказать. И папе, и маме будет хорошо. Но я не собираюсь становиться посыльным и носить штаны в обтяжку и курточку с блестящими пуговицами. Я стану конюхом или садовником.

Было решено переезжать в деревню, как только Джерри достаточно окрепнет, поэтому пролетку и лошадей следовало продать как можно скорее.

Меня это известие потрясло. Был я уже не молод, и в моем положении ждать улучшения участи не приходилось. С тех пор как покинул Биртуик, я никогда не был более счастлив, чем у Джерри, моего дорогого хозяина, но три года работы извозчичьей лошадью, даже при самых благоприятных условиях, не могут не сказаться: я не чувствовал себя больше тем конем, каким был когда-то.

Грант сразу же сказал, что купит Пылкого; были среди знакомых извозчиков и желающие купить меня, но Джерри сказал, что мне больше таскать пролетку нельзя, и Хозяин обещал подыскать для меня подходящее место.

Пришел день расставания. Джерри еще не разрешали вставать, и я так никогда и не увидел его больше после той новогодней ночи. Полли с детьми пришли попрощаться со мной.

— Бедный дружочек Джек! Дорогой мой Джек! Как бы мы хотели взять тебя с собой, — сказала Полли и, положив руку мне на гриву, поцеловала в шею. Долли плакала и тоже целовала меня. Хэрри все время гладил, но не проронил ни слова; однако вид у него был очень грустный. Потом меня повели на новое место.

Меня продали зерноторговцу и пекарю — знакомому Джерри. Джерри считал, что здесь меня будут хорошо кормить и не слишком изнурять работой. Что касается первого, он оказался прав. Что же до второго… Если бы хозяин сам присматривал за погрузкой, меня бы, конечно, не перегружали, но распоряжался там приказчик, который вечно всех подгонял и страшно любил командовать. Нередко, когда подвода была уже и так нагружена до предела, он приказывал захватить еще пару мешков. Мой возница, Джейке, говорил ему, что тяжесть будет для меня непосильной, но приказчик никого не слушал: «Глупо ездить дважды, если можно все взять за один раз — дело прежде всего».