– Никогда не занимался брачными делами наших флибустьеров и буканьеров.
– Они говорят так: «О твоем прошлом, женщина, я не спрашиваю и совершенные тобой грехи прощаю, но о твоих будущих делах я должен знать все». И, пощелкав по стволу ружья, добавляют: «Кто-кто, а оно постоит за меня, и если ты дашь промах, то оно не промахнется».
Пожав плечами, Черный Корсар сказал:
– Я имею в виду не тех женщин, которых принудительно высылают сюда заморские правители.
Постояв немного, он показал на девушку, остававшуюся на своем месте, и спросил:
– Что вы скажете об этой девушке, Морган?
– Это одно из самых прелестных созданий, которых я когда-либо видел на Антилах.
– И вы не испугались бы ее?
– Этой девушки!.. Конечно нет.
– А я ее боюсь, Морган.
– Вы, которого называют Черным Корсаром? Вы шутите, капитан?
– Нет, – ответил флибустьер. – Я заглядываю иногда в свой гороскоп, и к тому же одна цыганка мне предсказала, что первая же любовь окажется для меня роковой.
– Поплюйте, капитан.
– А что вы скажете, если я добавлю, что та же цыганка предсказала моим трем братьям, что один из них погибнет в бою из-за предательства, а двое других будут повешены? Как видите, ее печальное предсказание сбылось.
– А что она сказала вам?
– Что я погибну в море, вдали от родины, по вине любимой женщины.
– Бог мой!.. – пробормотал, содрогаясь, помощник. – Но в последнем случае цыганка могла и ошибиться.
– Нет, – мрачно ответил Корсар. Опустив голову, он на мгновение задумался, а потом добавил: – Пусть будет так!..
Спустившись с капитанского мостика, он направился на бак, где увидел африканца, беседовавшего с Кармо и Ван Штиллером.
– Спустите на воду большую шлюпку! – крикнул им он. – Привезите к нам на корабль фламандку и ее свиту.
Оба флибустьера и африканец бросились выполнять приказание. Тем временем Морган, чувствуя, что скоро придется перерезать буксирный швартов, отобрал тридцать матросов для оказания помощи тем, кто уже находился на борту линейного корабля.
Через четверть часа Кармо и его товарищи вернулись назад. Фламандка и ее спутники поднялись на борт «Молниеносного». У лестницы их ждал Корсар.
– Вы хотите безотлагательно что-то сообщить мне, кабальеро? – спросила девушка, глядя ему в глаза.
– Да, сеньорита, – ответил с поклоном Корсар.
– Слушаю вас.
– Обстоятельства таковы, что нам придется бросить ваш корабль на волю судьбы.
– Но почему же? Разве нас преследуют?
– Нет, но надвигается ураган, и я вынужден прекратить буксировку. Вам, наверное, известно, как страшен Великий залив, когда бушует ураган. На «Молниеносном» вы будете в большей безопасности.
– Спасибо за заботу, кабальеро.
– Не благодарите меня, сеньорита, – ответил задумчиво Корсар. – Боюсь, что ураган не пройдет и для нас бесследно.
Указав на кают-компанию, он снял шляпу и произнес:
– Воспользуйтесь моим гостеприимством, сеньорита.
Надев шляпу, он поднялся на капитанский мостик. В тот же миг ветер, налетевший со стороны Малых Антильских островов, возмутил спокойствие, царившее на море. Шлюпки, на которых тридцать моряков переправились на линейный корабль, вернулись обратно, и теперь флибустьеры поднимали их на борт «Молниеносного».
Стоя рядом с Морганом, Корсар стал вглядываться в восточный край неба.
Огромная темная туча с огненно-красной каймой быстро заволакивала горизонт, в то время как солнце, опускавшееся к горизонту, все больше окутывалось дымкой.
– На Гаити уже бушует ураган, – сказал Корсар Моргану.
– А Малые Антилы, наверное, обращены в руины, – добавил помощник. – Через час и это море станет неузнаваемым.
– Как бы вы поступили на моем месте?
– Поискал бы убежища на Ямайке.
– Чтобы «Молниеносный» бежал от урагана? – воскликнул гордо Корсар. – Этого не будет никогда!..
– Но ведь вы знаете, сеньор, как страшны ураганы у Антильских островов.
– Знаю, но не отступлю. Пусть испанская шхуна, а не «Молниеносный» прячется у берегов. Кто командует на линейном корабле?
– Боцман Николас Ван Хорн.
– Он сумеет выбраться из этой переделки целым и невредимым.
Спустившись на квартердек, он взял в руки рупор, вскочил на фальшборт и громко крикнул:
