Еще один взгляд вниз — и Бибок рассмотрел, что девушку сопровождал приземистый человечек, на вид из мастеровых. Должно быть, у него болели зубы. Пусть зубные врачи не удивляются проницательности Бибока, у провожатого, возможно, болели не зубы, а стреляло в ухе, — предположение Бибока основывалось лишь на том, что голова незнакомца была обмотана платком.
— Проклятый сводник! — пробормотал Бибок. — Как не совестно тебе приводить сюда эту девушку!
Даже его возмутила такая подлость, и, горько вздохнув, скорбя об испорченности мира, но успокоившись за себя, он тихонько отошел от двери и принялся зажигать свечу. Пусть уж лучше испорчен будет мир, а не его маленькое "дельце".
Вложив тлеющий трут в пучок соломы, заранее свитый жгутом, Бибок некоторое время размахивал в воздухе этим приспособлением: ожидая, пока солома вспыхнет, а тогда поднес ее к фитилю. Словом, это было хлопотное дело. Едва ему удалось зажечь свечу, как на лестнице снова послышались шаги. Он подбежал к двери и приоткрыл ее пошире, чтобы осветить гостю путь.
По лестнице поднимался высокий, могучий и такой грузный мужчина, что под его ногами шаткие ступени скрипели и пели на все голоса.
— Должно быть, бургомистр! — решил Бибок и шагнул за порог.
Пока гость добрался до верхней ступеньки, его одолела одышка. Слегка приподняв шляпу, он сказал:
— Я хотел бы видеть господина Тройского.
— Это я, — представился Бибок. — Прошу вас, входите. Гость прошел в комнату, снял с себя длинный, до пят, серый плащ.
— Я бургомистр города Лёче.
— Милости прошу, сударь. Садитесь, пожалуйста.
— Насиделся за день, — ответил бургомистр и потянулся. — Да и хотелось бы поскорее покончить с этим делом. Время позднее. Пора и на боковую.
— Не обижайте хозяина, присядьте, сударь, — упрашивал «Тройский». — А то лишите человека спокойного сна.
— Да я как раз затем и пришел, чтобы лишить сна. Правда не вас, а кого-то другого. Если удастся…
— Надеюсь, удастся. Вы, полагаю, имеете в виду то же самое, что и я.
После долгих уговоров господин Нусткорб присел на лавку. Сдвинув назад сползавшую на живот кобуру пистолета, он вдруг навострил уши и прислушался к голосам и шагам, доносившимся через стену из соседней комнаты.
— Что за помещение там, рядом?
— Насколько мне известно, такой же номер для проезжающих, — отвечал Бибок.
— Мне кажется, там кто-то есть?
— Любовное свидание, — улыбнулся Бибок. Бургомистр насупил брови.
— Но ведь это было запрещено Карасю?
— Так господин Карась и не участвует в нем.
— А кто же?
— Я видел только женщину, когда она поднималась по лестнице.
— Возмутительно! — вспылил бургомистр. — Нетерпимо!
— Juventus veutus [Молодость ветрена (лат.)] — примирительно заметил Бибок, давая вместе с тем понять, что он знает латынь. — Закройте на это глаза.
— Хотел бы я знать, как ее зовут.
— А что дадите, господин бургомистр, если я скажу? — шутил Бибок.
— Был бы весьма вам признателен, сударь.
— Скажу, если пообещаете не наказывать бедняжку. Очень уж хороша! Жалко мне ее.
— Вот тебе и на! Так зачем бы я стал допытываться у вас об ее имени, как не для того, чтобы наказать греховодницу?
Вибок пожал плечами.
— Тогда лучше уж я сохраню ее имя в тайне.
Они вернулись к делу, ради которого бургомистр и прибыл. Прежде всего он пожелал взглянуть на документ. Внимательно прочитав бумагу, Нусткорб с разочарованным видом заявил, что она не представляет для него большой ценности.
— Впрочем, попытаться можно, — добавил он и предложил двести пятьдесят золотых. — И то лишь потому, чтобы вы, господин Тройский, не пожалели, что понапрасну совершили столь долгий путь.
— Да я лучше съем эту бумагу! — воскликнул Бибок.
— Кушайте на здоровье, — издевательски сказал бургомистр.
— Нет, нет, до этого дело не дойдет, — спохватился Бибок, решив пуститься на хитрость. — Больше того, поскольку вы, ваше благородие, даете на пятьдесят золотых меньше, вопреки уговору, то и я нарушу его: теперь дешевле, как за триста пятьдесят, я не уступлю вам бумагу.
Такой ответ привел Нусткорба в замешательство: не видно было, чтобы господин Тройский испытывал сильные "финансовые затруднения", как уверял Клебе. Что-то, наверное, изменилось.
