Черный беркут - страница 53

Растроганная Ольга поблагодарила Ильинскую.

– Я бы приняла благодарность, если бы вы послушались моего настоятельного совета и оставили мальчика в больнице еще на неделю. А так не стоит благодарить меня, надо только ругать. Идите. – Ильинская, не глядя на женщину, махнула рукой.

– Спасибо, Александр Ильич! – Ольга двумя руками пожала ладонь Головачева, когда они вышли из кабинета врача. – Я вас уверяю, что Володя быстрее поправится у меня дома.

Генерал, в отличие от Ильинской, благодарность принял, но при этом слегка стушевался.

– Всегда рад помочь вам, Ольга Васильевна. Я провожу вас до палаты.

Мальчик, завидев тетку, соскочил с кровати и бросился ей навстречу.

– Тетя Оля! Ты за мной приехала?

– За тобой, мой маленький. – Ольга приняла малыша в свои объятья, не скрывая слез.

– А где дядя Коля?

– Какой дядя Коля?

– С которым мы в окно прыгали. Он не приехал с тобой?

– Нет, малыш. Но он обязательно приедет.

– Он обещал?

– Конечно, обещал.

– Он с папой приедет?

– С папой.

– Они с ним друзья. А мама правда умерла?

Ольга на секунду застыла, потом быстро взяла себя в руки.

– Давай собираться. Я тебе тут одежду привезла.

– А мы на поезде поедем?

– Нет, на машине. Дядя Саша довезет нас до дома быстрее поезда.

– А я хочу на поезде. Чтоб без остановок.

– В следующий раз, малыш, хорошо?

– Ну ладно.

– Давай попрощайся с ребятами и пойдем.

В коридоре их ожидал Головачев.

– А вот и наш герой! Помнишь меня?

– Помню.

– Ну молодец. Беги вперед, мне с твоей тетей нужно поговорить. – Мальчик ускорил шаг, оглядываясь на взрослых. – Ольга Васильевна, я вас очень прошу: если вдруг заметите что-то подозрительное или необычное, немедленно связывайтесь со мной или по этому номеру. Там все сразу поймут. Берегите мальчика и себя.

– Спасибо... – Ольга приняла от генерала лист бумаги с номерами телефонов. – Скажите честно, Александр Ильич, судьба Игоря решена?

– Не могу ответить ни «да», ни «нет». Она решается.

Ольга медленно качнула головой.

– Я все понимаю.

– Простите меня, Ольга Васильевна, вряд ли вы понимаете, о чем я говорю. Вы должны знать, что судьба Игоря находится в руках нескольких человек, и нам с вами нужно пожелать им удачи, ибо она им просто необходима.

– Еще раз спасибо вам, Александр Ильич.

Новоград

Алексей ждал Блинова возле решетчатых ворот складских помещений позади универмага. Бригадир редко покидал свой офис через центральный вход, зато на работу шел, как на праздник, через многочисленные отделы «Радуги», глядя перед собой, но боковым зрением улавливал приветствия обслуживающего персонала универмага, слышал уважительное «здравствуйте». И отвечал коротким кивком головы. Он здоровался со всеми, как начальник цеха, который не пройдет утром мимо рабочего, чтобы не ответить на приветствие.

Элегантный «Астон-Мартин» серебристого цвета стоимостью сто тридцать тысяч долларов дожидался своего хозяина. Крупные дождевые капли стекали по пленительным обводам мощной машины, в них отражались огни двух прожекторов, загодя включенных электриками магазина.

Блинов появился в сопровождении двух телохранителей. Водитель, завидев шефа, включил зажигание, и вслед за коротким ворчливым звуком раздался мерный, чуть глуховатый рокот мотора.

Алексей привлек внимание Блинова своим видом. Вернее, не Блинова, а его телохранителей. Они увидели одинокую фигуру под зонтом, стоящую по центру закрытых ворот, и тут же заслонили собой тело бригадира. Руки машинально нырнули под пиджаки.

В ответ Алексей показал свои пустые руки.

– Мне нужно поговорить с вами, Юрий Иванович. Дело касается ограбления.

– Впустите его, – из-за спин охранников произнес бригадир.

Когда Алексей ступил на территорию универмага, Блинов уже сидел в машине. Дверца была открыта.

– Юрий Иванович, – начал разговор Ремез, – завтра на работу выйдет девушка, которой вы всерьез заинтересовались, и я хочу предупредить вас: не дай бог, если с ней что-то случится.

Блинов невольно подался вперед. Он отказывался верить своим органам слуха и зрения: неужели перед ним?.. Но сомнения исчезли. Он даже не успел удивиться или взорваться от такой дерзости.