В этот раз Тенро был согласен с лесорубом, который, уперев руки в широкие бока, продолжил:
— Так что думается мне, что ни к чему людьми рисковать-то. Коли твари в лесах, так они и так сами к нам придут или уберутся куда…
— Знаешь, с какой стороны они придут или же куда денутся? Или, возможно, назовешь их число, или какие они?! — несмотря на резкий тон, охотник не желал высмеять нахмурившегося соседа. Наоборот, он хотел чтобы все собравшиеся поняли, что все сложнее, чем кажется на первый взгляд.
— Нам нужно знать, когда они придут, откуда и сколько их будет.
— Так-то ты прав… — нехотя согласился Гур и отец Тенро вынужден был, так же, кивнуть. — Но кто пойдет?
— Я. — Сразу же твердо сказал Тенро.
— Сынок, мы…
— Нет, отец. — Жестко отрезал молодой человек. — В деревне есть хорошие охотники, но никто из них не представляет, с чем придется столкнуться. Измененные это не люди и не звери, они гораздо хуже.
— Тогда соберем отряд, и ты поведешь его. — Предложил Тар.
— Сейчас все нужны здесь. Работы много, а я пойду один, отец. — Тенро был непреклонен. — Выйду сейчас, к закату вернусь, а вы все — готовьтесь, да держите ухо востро. Если дозорные или кто-то еще заметит туман — сразу бегите за частокол и запирайте ворота.
С этими словами Тенро начал спускаться по лестнице, но Тар придержал его.
Староста Зеленых полян не сказал ничего, просто с какой-то тоской посмотрел в глаза сыну, словно извинялся за что-то.
— Не переживай, отец, — успокоил старика Тенро. — Я вернулся с войны, а из родных лесов и подавно выйду.
— Осторожнее там, — напоследок попросил сына Тар. — Если что заметишь — не рискуй, сразу возвращайся.
— Конечно, — и глазом не моргнув, солгал Тенро. Охотник понимал, что туман и измененные опасны, но просто увидеть их — мало, нужно понять, откуда они пришли и зачем.
Ни слова больше не говоря, Тенро спустился вниз и непривычно угрюмые Пагрид и Варош открыли перед ним ворота.
— Это… — старший из братьев замялся, шмыгнув покрасневшим носом. — Удачи тебе.
— Да, удачи. Возвращайся, — Пагрид старался не смотреть охотнику в глаза, но Тенро и не искал его взгляда.
Спиной ощущая, как на него смотрят остальные жители деревни, охотник проверил, легко ли выходят из ножен клинки, кончиками пальцев коснулся оперения торчащих в заплечном колчане стрел и, поправив плащ, выскользнул за ворота.
Его проводили траурным молчанием и зловещей тишиной. Единственными звуками был скрип закрывающихся ворот, да легкая поступь Ара, через несколько ударов сердца привычно ткнувшегося носом в руку хозяина.
— Пойдем, поглядим, что творится в наших лесах, — погладив зверя, Тенро легко побежал вперед, стремясь быстро преодолеть относительно безопасный и открытый участок между частоколом и замершим в зловещем ожидании лесом.
* * *
Когда частокол остался позади, охотник стал чувствовать себя спокойнее. Сейчас, когда он скрылся в лесу, то ощущал себя в большей безопасности, чем на открытом участке перед воротами. Там он был превосходной добычей, хорошо заметной и предсказуемой.
Теперь же, находясь в своей стихии, Тенро из добычи превращался в охотника. Всю свою жизнь он провел в лесах и научился понимать их, чувствовать дыхание ветра и трепет листвы, различая каждый шорох, который мог сказать ему о многом.
«Черные стрелы» — главный козырь королевства Арстерд, в минувшей войне против Наэры, ориентировались в лесах не хуже родившихся под их сенью представителей лесного народа, не раз доказывая это во множестве удачных вылазок в стан бывшего врага.
Сейчас, когда он оказался в лесу не ради охоты на дичь или прогулки, Тенро будто окунулся в омут прошлого. Как и раньше, он ощущал поблизости присутствие чего-то чуждого людям, чего-то смертельно опасного.
Где-то из глубины души Тенро начало высвобождаться тщательно скрываемое взаперти чувство — чувство охотничьего азарта. Но, если другие охотники на дичь испытывали удовольствие от выслеживания зверя, то для Тенро этого было мало. Разведчик «черных стрел», он привык охотиться на тех, кто гораздо опаснее диких хищников и сейчас, когда вновь осознал это, сердце Тенро забилось быстрее, а губ коснулась странная улыбка.
