Незнакомка поднесла стаканъ къ губамъ, не поднимая покрывала, и потомъ опять опустила его на столъ, заливаясь слезами.
— Я знаю, — сказала она, громко рыдая: — что то, что я скажу вамъ, покажется вамъ бредомъ горячки. Мнѣ уже сказали это люди, менѣе учтивые, нежели вы. Я не молода; но говорятъ, что когда жизнь приходитъ къ концу, то послѣдній остатокъ ея дѣлается для насъ дороже всѣхъ прежнихъ лѣтъ, дороже воспоминанія о погибшихъ друзьяхъ, о дѣтяхъ, увядшихъ во цвѣтѣ лѣтъ. Мнѣ остается уже немного жить, и поэтому я еще дорожу жизнью; но безъ вздоха, съ радостью я отдала бы ее, если бы то, о чемъ я скажу вамъ, было сномъ или ложью. Я знаю, что завтра утромъ тотъ, о комъ я говорю вамъ, хотя бы я отдала все, чтобы только это было иначе. Онъ будетъ уже внѣ людской помощи; и, однако, теперь ночью, хотя онъ въ смертной опасности, вы не должны видѣть его, и не можете помочь ему.
— Я не стану увеличивать вашего безпокойства, — сказалъ молодой человѣкъ — разспросами о томъ, что вы хотите скрывать, но въ вашемъ разсказѣ есть такія несообразности, которыхъ я никакъ не могу согласить между собою. Эта особа умираетъ ночью, и я не могу ея видѣть, тогда какъ помощь моя, можетъ быть, ей необходима; вы говорите; что завтра она будетъ уже безполезна, и между тѣмъ не хотите показать мнѣ больного. Если онъ въ самомъ дѣлѣ такъ для васъ дорогъ, какъ показываютъ ваши слова и чувства, то зачѣмъ не хотите вы стараться спасти жизнь его прежде, нежели всѣ усилія мои будутъ тщетными.
— Богъ поможетъ мнѣ! — вскричала незнакомка, горько рыдая. — Какъ я могу надѣяться, что чужой человѣкъ повѣритъ тому, что мнѣ самой кажется невѣроятнымъ! Нѣтъ, вы не увидите его! — прибавила она, быстро вставая.
— Я не говорю, что непремѣнно хочу его видѣть, — отвѣчалъ медикъ, — но предупреждаю васъ, что ежели въ такомъ отчаянномъ состояніи больной умретъ, вся отвѣтственность ляжетъ на васъ.
— Отвѣтственность тяжело ляжетъ на кого-нибудь другого, — горько отвѣчала незнакомка. — Впрочемъ, что бы ни пало на меня, я все готова сносить, и за все отвѣчать.
— Какъ я не нахожу ничего болѣе сказать вамъ, то завтра я буду къ больному, если вы оставите мнѣ адресъ. Въ которомъ часу его можно видѣть?
— Въ девять, — отвѣчала незнакомка.
— Извините мнѣ мои разспросы, — сказалъ медикъ:- но, онъ подъ вашимъ присмотромъ?
— Нѣтъ, — отвѣчала она.
— Итакъ, ежели я дамъ вамъ наставленія, какъ обращаться съ нимъ во время ночи, вы не будете въ состояніи помочь ему?
Женщина горько заплакала и отвѣчала: «Нѣтъ».
Видя, что нельзя имѣть никакой надежды узнать о состояніи больного, и щадя чувствительность женщины, которую ей трудно было скрывать предъ свидѣтелемъ, — молодой человѣкъ повторилъ свое обѣщаніе быть на другой день утромъ въ назначенный часъ, и незнакомка, оставивши ему адресъ въ самую отдаленную часть Вельворта, вышла изъ дома съ такою же таинственностью, какъ и явилась.
Должно замѣтить, что этотъ необыкновенный визитъ произвелъ сильное впечатлѣніе на душу молодого медика, и онъ долго старался объяснить себѣ это странное происшествіе. Но, чуждый предразсудковъ, онъ часто читалъ и слышалъ о тѣхъ необыкновенныхъ случаяхъ, когда предчувствіе смерти оправдывалось въ самый тотъ день и въ ту самую минуту. Были часы, въ которые ему казалось, что онъ находится именно въ такомъ положеніи, и вспомня разсказы о томъ, что иногда смерть являлась людямъ предвозвѣстницею самой себя, онъ сталъ думать о таинственной женщинѣ. Правда, она говорила о другомъ, — и невозможно было подумать, что разстроенное воображеніе или бредъ заставляли ее говорить съ такою ужасною увѣренностью о предстоящемъ несчастіи. Невозможно, чтобы человѣка умертвили утромъ, и женщина, связанная какою-нибудь ужасною клятвою, боялась избавить жертву и, желая спасти ее, если можно, по совершеніи злодѣйства, прибѣгала къ помощи искусства. Мысль о такихъ происшествіяхъ за двѣ мили отъ столицы показалась слишкомъ невѣроятною и неосновательною молодому человѣку. Потомъ впечатлѣніе, которое произвела на него незнакомка, — разсѣивалось, исчезало, и онъ готовъ было вѣритъ ея безумію; но сомнѣніе снова овладѣвало его мыслями, и во все время безсонной ночи онъ не могъ изгнать изъ воображенія черное покрывало.
