Все же нам кажется, что паразиты, именуемые манипуляторами, – это на самом деле дьявольский класс, ибо они могут преобразовать активность жертв в свою пользу. Чаще всего это паразиты, имеющие сложный цикл развития, в процессе которого они переносятся с одного вида на другой и не могут размножаться иначе, кроме только на специально выбранной жертве. Личинка, о которой мы говорили, превращает паука в разновидность марионетки, другой паразит доводит муравьев до самоубийства. Этот микроскопический червячок, который развивается в желчных путях овец, находит свое временное «пристанище» в степях, находясь в овечьем помете. Яйцеклетки сначала заражают слизней, и в них развиваются личинки. Затем эти личинки попадают внутрь муравьев, и зараженные таким образом муравьи теряют свой «здравый рассудок», поскольку вместо того, чтобы бегать – как все другие – по земле, они взбираются на верхушки стеблей травы, и их съедают овцы. Таким образом, паразит руководит поведением хозяина, чтобы вернуться в свою «главную резиденцию». Существует паразит Toxoplasma gondii, который проникает в мозг крысы. В этом случае несчастный грызун полностью теряет врожденный страх перед котами и буквально бросается им в пасть. Когда эта крыса оказывается съеденной, паразит находит свое излюбленное место для дальнейшего развития, а именно: кошачьи кишки.
Возникает волнующий вопрос: есть ли паразиты человека, которые способны изменять личность зараженных?
Удивительно, почему паразиты используют столь сложные стратегии, в то время когда, казалось бы, природа вообще предпочитает простые решения. Однако же эти манипуляции, хотя и запутанные, наверняка не следуют из какого-то сознательного расчета. Они были закреплены естественным отбором, поскольку приносят пользу «манипуляторам», облегчая их воспроизводство. Тем самым паразиты и их жертвы словно участвуют в настоящей гонке вооружений, потому что паразиты неустанно разрабатывают новые способы, чтобы преодолеть оборону организма своих жертв. В этой войне, где каждый подвергается воздействию изобретений противника и должен все время совершенствовать свое вооружение, паразиты обладают важным преимуществом, поскольку их жизненный цикл более короткий, чем существование их хозяев. Тем самым они подвергаются быстрейшим мутациям и потому используют разнообразные тактики. Можно сказать, что они играют роль ускорителей эволюции, поскольку побуждают виды к постоянному соперничеству. Как видим, то, что кажется нам, скорее, противным, в естественной эволюции является процессом распространенным и для всей биосферы, пожалуй, полезным. Особенно потому, что паразиты ускоряют круговорот отдельных генов в скоплениях разных видов.
На этот раз к всеобщему и моему собственному удивлению я пущу в ход тяжелую артиллерию.
Много лет назад в Южной Америке нашли останки птицы, а точнее говоря, летающей рептилии, которая получила красивое название Quetzalcoatlus Northropi. Находка была довольно маленькой, но представляла фрагмент плечевой кости крылатого гиганта, согласно реконструкции размах крыльев которого превышал размеры пассажирской авиетки, а именно: более пятнадцати метров. Расчеты показали, что крыльям с таким размахом должно соответствовать туловище весом, по меньшей мере, восемьдесят килограмм. Кроме того, палеонтологи подтвердили, что этот воздушный колосс имел короткие и когтистые лапы. Таким образом, в целом это создание выглядело довольно необычно, а поскольку останки нашли на пустынно-равнинной территории, ученые столкнулись с несколькими, до сих пор неразрешимыми загадками.
Живых летающих созданий весом почти в центнер мы не знаем. Птицы намного меньшие, чтобы взлететь, должны взять разбег на земле, расправляя крылья, или же находиться на высоте – на краю какого-нибудь скального возвышения или на дереве. Однако большая птица (и особенно рептилия!) никак не сумеет взлететь вертикально в воздух, словно вертолет. Quetzalcoatlus, вероятнее всего, питался падалью, однако никаких скал, с которых он мог бы стартовать, в окрестностях нет. Когда-то там могли расти деревья, но крылья с таким размахом должны были бы поломаться среди крон. Впрочем, если бы даже он нашел для прыжка в воздух какую-либо скальную платформу, неизвестно, как бы он смог – после приземления на равнине – имея короткие когтистые ноги, выполнить разбег достаточный, чтобы снова взлететь. До сих пор тайна этой крылатой рептилии не раскрыта.
