Черное и белое - страница 102

Должен быть в романе и сенсационно-захватывающий космический перелет: «К числу прочих событий, разнообразящих скуку корабельной жизни, относились получасовые выпуски новостей с Земли. Их передавали в восемь утра с повторением в десять. Вечерний выпуск начинался в семь и повторялся в девять. В начале полета новости приходили с полуторачасовым опозданием, но постепенно разрыв сокращался…» и т. д.

Чудеса межпланетных пейзажей: «Диаметр самого дальнего спутника Сатурна всего пятнадцать километров, однако Мнемозине принадлежат два скромных рекорда. У нее самый долгий период обращения вокруг Сатурна – 1139 дней, при среднем расстоянии в двадцать один миллион километров» и т. п. Если к этому добавить, что все герои, включая и «прекрасных женщин», напоминают деревянных марионеток, лишенных искры жизни, и что такое вязкое действие романа продолжается целых 266 страниц, – то явно излишне описывать свое впечатление от чтения.

Как роман, то есть как произведение искусства, эта книга – явная неудача. Остается вопрос лишь о его прогностических достоинствах. Кларк известен как футуролог, хотя и самопровозглашенный, но других среди исследователей будущего не бывает, потому что нет университетов, которые выпускали бы футурологов. Описанная Кларком в романе техника представляет некоторый интерес, однако его общественно-политические и экономические представления лишены всякого разумного смысла. Левые критики и читатели, которые обвиняют Кларка в упрямом консерватизме, неправы, потому что консерваторы должны обладать хотя бы минимальным чувством реальности, в то время как панорама будущего по Кларку показывает лишь его несогласие с уже признанными жесткими фактами цивилизационного развития. Нельзя этот роман назвать и сказкой, потому что в нем отсутствует сказочная атмосфера. Если рассматривать книгу как объективно-прогностическую, то это порождает множество головоломок. Это такая утопия? Разве что для одиннадцатилетних и тех взрослых, которые безнадежно застряли в детстве. Только если вы любите современные романы, в которых описание двигателей внутреннего сгорания заменяет любую психологию людей, пользующихся автомобилями, а данные генетики и биохимии используются в качестве эрзаца любви, только в этом случае вам стоит приобрести новый роман Кларка. Лишь тогда вам гарантирована светлая радость при чтении.

Обычно я не рецензирую научно-фантастические книги, поскольку они плохи. Обсуждение подобного романа только тогда представляется мне оправданным, когда это поднимает вопрос, значимый в контексте культуры – почему умные и одаренные авторы публикуют в этом жанре плохие книги.

Многообещающий английский автор, Йен Уотсон, поставил себе в своем последнем романе «Марсианский инка»[140] задачу, ставшую классической, – изображение первого контакта иной формы жизни с человеком. В «Марсианском инке» рассказаны две идущие параллельно истории: о первой пилотируемой американской высадке на Марс и о странных событиях вокруг вернувшегося с Марса советского зонда, который, разбившись в Боливии, заражает людей живым марсианским носителем, вызывающим у них таинственные душевные изменения. Неизвестный носитель с Марса превращает боливийского индейца в воскресшего Великого Инку, который хочет снова возродить свою мертвую империю, для чего возглавляет восстание против нынешних властителей Боливии. В то же самое время два американских ученых, высадившихся на Марсе, становятся просветленными пророками, испытав подобное же превращение, но их новообретенные способности оказываются ни к чему, поскольку они гибнут в марсианской пустыне от песчаной бури.

Как и полагается в научной фантастике, книга Уотсона дает причинное объяснение этим чрезвычайным событиям. На Марсе, согласно фантастической гипотезе автора, имеются специфические микроорганизмы типа неизвестных нам вирусов, сначала люди опасно заболевают, а потом эти микроорганизмы необратимым образом меняют всю структуру мыслительных процессов. Достигнутое таким образом внутреннее превращение ученого напоминает такое же превращение примитивного индейца – в обоих случаях оно приводит к мистическому состоянию души, которое делает возможным сверхчувственный контакт с сущностью всех вещей. Вирусы с Марса не создали цивилизацию, поскольку они вообще не вступали на этот обременительный путь технического прогресса. Они не нуждаются ни в науке, ни в технике, ни в культуре, так как они обладают интеллектом, принципиально отличным от земного. Они способны познавать мир таким образом, который не требует ни органов чувств, ни языка, ни инструмента. Эти предположительно примитивные вирусы на голову превосходят людей. Оба зараженных вирусом человека получают потрясающее откровение в драме существования, бытия, и если им это знание, полученное словно от короткого замыкания, не приносит пользы, то только потому, что эти люди принадлежат разумной расе, которая уже использовала свой шанс и проиграла. Идеи этого романа можно редуцировать до утверждения, что человеческая цивилизация пагубно заблудилась, поскольку остается в тупике материалистической и рационалистической цивилизации. Был и на Земле правильный путь, а именно на Дальнем Востоке, где когда-то расцвел мистицизм, но эта возможность была упущена, а этот путь растрачен агрессивным обществом потребления. Это послание