Исследовать таким способом оригинальные ответы невозможно. В стандартном эксперименте каждый испытуемый дает свои персональные ответы, и каждый считает данные им ответы оригинальными. Если ставится задача давать как можно больше «оригинальных», «фантастических» ответов, то испытуемые начнут давать ответы, похожие на те, которые они давали в стандартном эксперименте. Самое большее, что можно будет встретить, – это более смелые попытки объединить отдельные части таблиц; возможно также, что испытуемый будет давать ответы более оригинальными словами.
Остаются Дв-, а потом Цв-ответы. Здесь также можно проследить связь между Дв и Ц-ответами. Те испытуемые, у которых и в обычном эксперименте было много Дв, могут с относительной легкостью увеличить число хороших Дв, а те, у кого в стандартном эксперименте было совсем немного Дв, и в контрольном эксперименте выдадут очень мало Дв-ответов или Дв с плохой формой. Таким образом, кинестезии представляют собой такую функцию, которая может оказываться подверженной волевому влиянию только тогда, когда она существует у испытуемого в виде явной предрасположенности.
Если испытуемый не дал ни одного цветового ответа, можно попросить его включить в свои ответы цвет, добиться их появления, чаще всего в виде ФЦв, реже в виде импульсивных Цв. Сразу станет заметно, насколько беспомощно по отношению к цвету ведут себя больные эндогенной депрессией, а также педантичные люди и насколько напряженными вдруг становятся невротики – «вытеснители» аффектов: эта задача для них явно мучительна, она даже может вызвать у них чувство собственной несостоятельности. Если у испытуемого было несколько цветовых ответов, он легко может увеличить их число. Взаимоотношения между другими факторами в таких ситуациях, по-видимому, характеризуется значимыми индивидуальными различиями.
Но можно поставить и совершенно противоположную задачу как по отношению к Дв, так и по отношению к Цв. Испытуемых, давших большое количество Дв или Цв, можно попросить не называть Дв или Цв. Так как большое Дв-число чаще всего появляется вместе с относительно большой суммой Цв-ответов, то в этих специальных экспериментах участвуют одни и те же испытуемые. Оказывается, что им очень трудно полностью игнорировать в своих ответах Дв или Цв. Эта задача ощущается ими достаточно мучительно, но это мучение совершенно другого рода, нежели то, что появлялось у депрессивных испытуемых при выполнении противоположной задачи. Они воспринимают это как ограничение их свободы, как принуждение. В какой-то степени им удается справиться с задачей, когда приходится одновременно не называть ни Дв, ни Цв, полностью обращая свое внимание на поиск отчетливых форм.
Поэтому наличие цветовых ответов, скорее всего, представляет собой не индивидуальную предрасположенность испытуемых, как это было в случае с Дв, а общее качество восприятия, которое у части испытуемых подчиняется волевому усилию, позволяя под его воздействием как использовать цветовые компоненты, так и игнорировать их. Эта «универсальная предрасположенность» (если здесь можно говорить о предрасположенности) является не чем иным, как аффективностью.
Между кинестезией и аффективностью существуют очень тесные взаимосвязи. Подавлять их по отдельности очень трудно. Лучше это делать одновременно, в тот момент, когда возможен сознательный выбор хороших форм с помощью волевых усилий или самоконтроля за ходом ассоциаций.
Итак, мы можем утверждать, что компоненты интеллекта могут проявляться под воздействием сознательного контроля следующим образом:
1. Улучшение результатов:
• способность поддерживать в течение долгого времени концентрацию внимания (Ф+, последовательность);
• отчетливость восприятия и ассоциативных процессов в ходе приравнивания (Ф+);
• оптимальная степень развитости и дисциплинированность логических функций (последовательность и тип апперцепции);
• способность формировать стереотипизирующую ассоциативную установку (Ж%).
2. Улучшение результатов не происходит, за исключением тех случаев, когда уже имеющаяся конституциональная предрасположенность способствует волевым усилиям:
