— В смысле — мыло?
— Е-мэйл. Ты не компьютерщик?
— Нет.
— Жаль. Ну вот, он тут компьютерную фирму открыл и, узнав про мои дела, по старой дружбе позвал меня к себе менеджером. Я и подумал — хрен с ней, с Москвой, Сибирь тоже край небедный. Ну и, в общем, все хорошо шло. До самого 17 августа.
— Ясно, — кивнул Алекс.
— Наша фирма некоторое время еще трепыхалась, а потом все-таки сделала буль-буль. Еще повезло, что не в сильно большие долги залезли, а то прикинь — допустим, Толик ударяется в бега, и все вешают на меня… Но, как говорится, бог миловал. Тем не менее, до сих пор расплачиваюсь. Вот халтурка подвернулась — машину перегнать.
— Я и смотрю, ничего тачка. Как зовут?
— «Опель Фронтера». Тачка действительно нехилая, для наших дорог вполне. Все четыре ведущие.
— Ясно… И что теперь, назад в Москву не собираешься?
— А куда? У меня там квартиры нет. Я с родителями и братом жил, а за это время брат еще женился и двойню завел. Все в двухкомнатной помещаются… Я думал — тут денег скоплю на квартиру, может, и подамся обратно. А теперь какое там… Хорошо хоть в Омске застрял, а не за Полярным кругом где-нибудь. Вот черт!
Последнее относилось к показавшимся впереди знакам «Ремонт дороги» и «Скорость 20 км/ч». Асфальт кончился, словно это и впрямь была взлетная полоса. В днище машины забарабанил гравий, дорогу было едва видно сквозь белое марево пыли.
— Не знаешь, долго еще тянется этот бардак? — осведомился Сергей.
— Без понятия. Я тут еще не ездил.
Они протащились еще пару километров, подпрыгивая на колдобинах, миновали какую-то стоявшую на обочине большую дорожную машину, возле которой курили трое голых по пояс рабочих, а затем впереди показался знак «Объезд», указывавший влево, и машина сползла со щебенки на узкий, но все же вполне асфальтированный путь. Вскоре главная трасса скрылась за деревьями.
— Полярный круг — это не кайф, — продолжил прерванный разговор Алекс. — Я хоть и в Сибири родился, а холод не люблю.
— Да я тоже не жалую. Я сюда не за климатом приехал.
— Анекдот про негра знаешь?
— Смотря какой.
— Ну, негр был в России и вернулся к себе на родину. Его другие негры спрашивают: «Ну как, видел лютую русскую зиму?» «Ой, видел! Ту, которая зеленая, еще можно терпеть, а белая — это вообще кошмар!»
— Точно, — сказал Сергей, отсмеявшись. — А вот еще: белый медвежонок спрашивает у мамы: «Мама, я белый медведь или бурый?» «Белый, конечно». «Точно белый?» «Да точно, точно!» «Нет, ну ты подумай — может, дедушка какой бурый был?» «Да нет же, ты чистокровный белый медведь! А почему ты спрашиваешь?» «ДА МЕРЗНУ Я НА ЭТОМ ПОЛЮСЕ!!!»
Снова посмеялись.
— А знаешь, как русский и американец коммерцией занимались? — принял эстафету Алекс.
— И как?
— Американец поехал в пустыню торговать газировкой, а русский — в тундру холодильниками. Через год встречаются — русский разбогател, а американец разорился. Спрашивают друг друга, как дела шли. «Да вот, — говорит американец, — установил в пустыне точку, жду. Идет караван. Подходят ко мне: „Вода?“ „Вода.“ „Газированная?“ „Газированная.“ „Холодная?“ „Холодная.“ „Мираж!“ — и дальше пошли. И так все время…» «А у меня от чукчей отбоя нет, — говорит русский. — На улице минус 40, в чуме минус 10, в холодильнике минус 2. Они туда греться лазят!»
На сей раз смех Сергея оборвался восклицанием «Блин!» Справа из-за деревьев неожиданно выскочила дорога, возвращавшая, очевидно, на шоссе и, прежде чем водитель успел что-либо сделать, пронеслась мимо.
— Проскочили, — констатировал Коржухин, не пытаясь, однако, затормозить. — Хоть бы знак поставили, раздолбаи! Хорошо еще, оттуда не ехал никто…
— Разворачиваться не будем?
— Ну нафиг, здесь дорога узкая, неудобно. Наверняка впереди еще поворот будет. Достань-ка карту из бардачка.
Алекс протянул руку, и в следующий момент на джинсы ему полилась бурая пена.
— O, shit! — воскликнул хичхайкер.
— Воистину, — ответил Сергей, осознав, что случилось. — К вопросу об американской газированной воде. И о российских бутылках.
Жара и тряска привели к тому, что в бутылке вышибло пробку, и пепси залила все содержимое бардачка. Самой чувствительной потерей оказалась заляпанная и слипшаяся карта. Кое-что на ней еще можно было разглядеть, но не в том районе, который интересовал путешественников.
