Сначала Джек радовался тому, что вернулся домой, а уж про его родителей и говорить нечего. Они легко поверили в его выдумку, будто они с Чарли сбежали из дома вместе и провели несколько дней в гостинице. К своему изумлению (возможно, это было как-то связано с его встречей с Драконом), Джек обнаружил, что теперь опять способен есть нормальную пищу, а не только кашку, поставляемую чинджем, и это тоже не могло его не радовать.
Но потом, довольно скоро, у него возникли проблемы.
Он стал рассеянным. У него было такое ощущение, словно между ним и миром стояла стена из прозрачного пластика. Он ловил себя на том, что ходит будто в тумане и все делает в своей обычной жизни четырнадцатилетнего подростка, как робот, а может быть, как кукла. Постепенно он начал понимать, что с ним такое.
Ведь не каждый день становишься героем приключений.
Вот что означает «типично», думал Джек. «Типично» — это вовсе не то, что ему постоянно не везет, — в это он больше не верил. Типичной, по-настоящему типичной была истина: какие бы с тобой ни происходили чудеса, в каких бы ты ни побывал невероятных приключениях, все равно потом приходится возвращаться к реальности: ходить в туалет, мыть посуду, сидеть на сдвоенном уроке истории — хотя, если бы не ты, изучение деяний Тюдоров и Стюартов (так, по крайней мере, казалось Джеку) было бы еще более бессмысленным. И это, решил Джек, было бы еще хуже.
Ну вот. Прошло пять минут. Он уже заполнил штрихами всю рамочку, нарисованную по краю тетрадки. «Ну и что теперь? — тоскливо думал Джек. — Может, раскрасить ее?»
Его раздумья прервал тихий стук в окно.
Джек повернул голову. По другую сторону стекла, на подоконнике сидело маленькое пушистое существо, похожее на летучую мышь. Глаза существа закрывали большие очки с темными стеклами. Оно помахало Джеку лапкой.
Джек медленно обвел взглядом класс. Мистер Хильдегаст продолжал бубнить о королевских династиях. Все ученики помирали со скуки. Появления чинджа явно никто не заметил.
Джек снова посмотрел на чинджа. Тот отчаянно размахивал крылышками и производил лапками многозначительные жесты.
Значение этих жестов не оставляло никаких сомнений. Джек едва заметно кивнул. Чиндж улыбнулся, поклонился и исчез с подоконника.
Джек отвернулся от окна и поднял руку.
— А, мистер Фаррелл! — обрадовался учитель истории. — У вас есть вопрос?
— Простите, сэр, — сказал Джек. — Я просто хотел спросить… Можно выйти?
Выражение лица мистера Хильдегаста стало кислым и суровым.
— Мистер Фаррелл, — спросил он таким тоном, что Джек сразу понял: сейчас последует гневная тирада, — вы всерьез думаете, будто я должен позволить вам прервать мой урок и разрешить вам отвлекать ваших товарищей только из-за того, что у вас проблемы с мочевым пузырем? Вам следовало посетить туалет на перемене!
Некоторые одноклассники Джека недовольно забормотали, другие сдавленно захихикали. Он понимал, что все смотрят на него.
Но ему было все равно.
— Простите, сэр, — сказал он. — Но мне правда нехорошо. Кажется, я что-то не то съел. Мне действительно нужно выйти. Прямо сейчас.
Хихиканье стало громче.
— Господи, мистер Фаррелл, — недовольно проворчал мистер Хильдегаст, — почему же вы сразу не сказали? Ступайте! Ступайте скорее!
— Спасибо, сэр, — сказал Джек.
Смех одноклассников звучал, пока он торопливо шагал по проходу между столами, и стих только тогда, когда за ним захлопнулась дверь.
Он подошел к туалету, вошел в дальнюю кабинку, где было окно, и, открыв его, уселся на подоконник.
— Ну ладно, — сказал он, — было бы лучше, если бы это было что-то важное.
— Я очень рад видеть вас, сэр! — пропищал чиндж, подпрыгивая на лапках с длинными пальцами.
— Я тоже рад видеть тебя, — сказал Джек и не солгал. Ему действительно очень приятно было видеть эту крошечную летучую мышку. — Неплохие очки, — добавил он.
— Спасибо, — скромно ответил чиндж. — Мне их подарила мисс Эсме.
— Тебе очень идут.
— Вы слишком добры, сэр.
— А как поживает мисс Эсме? — спросил Джек.
Он ничего о ней не знал после встречи у дерева.
Он пробовал звонить по номеру телефона, который она ему дала, но там почему-то всегда раздавались частые гудки, и, честно говоря, Джеку из-за этого было очень не по себе.
