Черная радуга - страница 58
Это мог быть засос.
– Я недавно взялся за очередное интересное дело, – Лев… профессор Блэк сказал, и Вивиан пододвинула ко мне свой ноутбук. Аттикус тоже наклонился, прочитав газетную вырезку новостей.
Как она узнала?
– Мэрайи Нэш, – выкрикнул Аттикус, прежде чем профессор Блэк успел сказать.
– Возраст: двадцать девять лет, она обвинена в предумышленном убийстве своего мужа, сенатора Тайлера Нэша. Возраст: шестьдесят шесть лет. Парамедики выехали в семейный дом Нэшей двадцать седьмого июля после получения звонка в 911. Он был объявлен мертвым на месте происшествия, – добавила я.
– Миссис Нэш было предъявлено обвинение в следующую субботу в 9:09. Вчера вечером вы официально взялись за ее дело, – закончила Вивиан.
Лев… брови профессора Блэка приподнялись, прежде чем он посмотрел на остальных студентов… – Кажется, у нас сформировался альянс>20. Поздравляю, мистер Логан, мисс Вега и мисс Каннинг теперь вы работаете над этим делом. Остальные останутся здесь с другим профессором, пока я не вернусь. Вы свободны на весь день. Надеюсь, к тому времени, когда вы увидите меня вновь, то тоже активизируете свою игру.
Я ничего не могла поделать с этим, и сжимала руки в кулак.
– Полный отстой, – прошептал Логан.
– Поддерживаю, – добавила Вивиан.
– Заткнитесь.
– Логан. Вега. Каннинг. Почему вы не идете? – Леви… Гхм! Профессор Блэк! Профессор Блэк! Профессор Блэк!... позвал нас.
Следуя за ним, мы шли быстро, пытаясь соответствовать его темпу. Он шел так, как будто его ноги горели.
– Логан, Каннинг, вы помните дело Арчибальда? – спросил он, когда его машина подъехала. – Это означает, что одному из вас придется поехать на такси.
Как только он сказал это, я оказалась в движении и осторожно села на заднее сиденье. Последовав моему примеру, так быстро, как только она могла, Вивиан рванула к переднему сиденью.
– Ты проиграл, – сказал профессор Блэк Аттикусу, прежде чем сесть в автомобиль рядом со мной.
– Мисс Вега, расскажите мне, как образовался этот альянс?
Черт побери.
Я погружаюсь поглубже в сиденье, смотря куда угодно, но только не на его лицо. Потребовалась вся моя храбрость, чтобы только сесть в этот автомобиль.
– Она шантажировала нас, – с легкостью сказала Вивиан.
Очевидно, я была слишком мягкой.
К тому времени, когда мы добрались до офиса, Аттикус уже был там. Леви… профессор Блэк, да ну на хрен, я просто буду называть его Леви или иначе сойду с ума, был столь же равнодушным в автомобиле, как и всегда. Когда Вивиан заявила, что я шантажировала их, он просто перевел взгляд на свой телефон, не сказав ни слова.
– Ваш кофе, сэр, – сказал Аттикус, вручив ему стаканчик, как только мы все вошли в лифт.
– Прекратите целовать мою задницу, мистер Логан, или вы застрянете там, – ответил Леви, взяв стакан у него и сделав глоток. Ему пришлось сдержаться, чтобы не выплеснуть его обратно. – Что это такое?
– Кофе?
– Это не кофе! – огрызнулся он, вернув его Аттикусу.
Вивиан и я затаили дыхания, покусывая губы, чтобы не рассмеяться.
– Мило, – прошептала я ему, когда мы вышли из лифта.
Это был первый раз, когда мы поднялись сюда, после дела Арчибальда, и мне, наконец, удалось оглядеть все вокруг. На стене с правой стороны от меня написано жирными черными стеклянными буквами имя Леви. Внутри здания стоит гул от работы, поскольку бесчисленное количество адвокатов перемещаются из одного конца в другой.
В этот момент вышел Тристан, одетый в строгий костюм-тройку, и вручил ему газету.
– Где она?
– Рэймонд только что отвел ее в конференц-зал.
Они оба игнорировали нас, пока шли по коридору, и мы молча следовали за ними. В очередной раз появилось такое ощущение, словно мы невидимы. Любой, кто видел идущего Леви либо отворачивался, либо опускал головы и проходили мимо него так быстро, как только мог. Но даже это не было достаточно быстро.
– Ты, с пятном от кофе, иди домой и не возвращайся, пока не выяснишь, где находится твой рот, – указал Леви на мужчину, шедшего по коридору.
Ничего себе.
– Она выглядит так, словно совершила это? – спросил он нас у двери конференц-зала.
Я увидела женщину; она была латиноамериканкой с длинными темными волосами и покрасневшими глазами. Она была одета во все черное, и даже имелась маленькая кружевная вуаль, спускающаяся от ее шляпы, как будто ей необходимо доказать всему миру, что она оплакивает своего мужа.
