Черная радуга - страница 111
Она прикрыла рот рукой и наконец-то взглянула на меня. – Она крикнула один раз. Это было все, что я слышала, но Коулу потребовалось много времени, чтобы выйти, и когда он появился, то изменился. Он выбросил мусор и сел в автомобиль ко мне.
– Всю дорогу домой он говорил, что мы семья – мы Ван Аллены. Он назвал ее позором и сказал мне, что говорить. Но я не понимала, что он убил мать, пока ее не показали по новостям. Все произошло так быстро, и Коул сказал, что никто не собирался разговаривать со мной. Он сказал мне держаться от всего подальше, что я и сделала. Никто не приходил…
– Ты должна дать показания, Одиль.
Она покачала головой. – Я не могу. Я просто не могу. Они растерзают меня. Все развалится. Я не могу.
– Я помогу тебе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Но ты должна дать показания, поскольку услышать это от тебя лучше, чем прослушивание всего этого на записи.
Я засунул руку в свой передний карман и вытащил телефон.
И в этот момент она сломалась, я притянул Одиль и ее сына в свои объятья.
– Леви! – закричала Селена, побежав ко мне.
Я ведь только что позвонил ей, да? Как она приехала сюда так быстро?
Взглянув на часы, я понял, что каким-то образом пролетело уже четыре часа. Мне потребовалось какое-то время после…после того, как все случилось, чтобы позвонить ей. Но она единственный известный мне человеком, в котором Тея нуждается больше всего.
– Они что-нибудь сказали? Мы знаем что-либо? Мы не смогли сесть на ближайший рейс, и они продолжали говорить, что она находится в критическом состоянии. И…
– Дыши, – сказал подросток, приблизительно семнадцати или восемнадцати лет. У него темно-коричневая кожа и черные глаза. Он положил руку ей на спину и успокаивающе поглаживал. Я не замечал его до этого момента.
– Уверен, она в порядке…
– В нее стреляли! Она не в порядке! Я не соображаю! – закричал я.
Никогда за всю свою жизнь я не чувствовал себя таким бесполезным, как сегодня. Я подвел всех и вся.
– Я не получал еще никаких известий, – сказал ей, отчего она заплакала лишь еще сильнее.
За четыре прошедших часа я не получил никаких известий.
– Селена?
Она отстранилась, вытерев глаза, и повернулась лицом к взволнованной пожилой женщине, подходящей к нам с тростью. Она невысокого роста с седыми волосами и темной морщинистой кожей. Хотя она и была на два поколения старше, без всяких сомнений сходство на лицо. Это бабушка Каннинг.
– Пока никаких новостей, – сказала Селена и женщина посмотрела на меня. – Бабуля это – Леви Блэк. Он не просто адвокат папы…
– Селена, все нормально. Приятно наконец-то познакомиться с вами, мэм.
Я протянул руку ей, но она просто уставилась на нее и затем взглянула обратно на меня.
– Так ты тот, кто встречается с моей внучкой?
– Н… – начал я, но Селена толкнула меня локтем.
– Да. Да, это я.
Не могу отрицать, как хорошо это прозвучало, сказав это вслух.
Она кивнула, наконец, пожав мою руку и сев.
– Принести вам что-нибудь?
– Не старайся так сильно произвести впечатление на меня, сынок, просто сядь, – сказала она и глубоко вздохнула. – Ты все видел, да? Ты был там.
Я не хочу говорить об этом. Я пытаюсь блокировать эти воспоминания. И ничего не ответил.
– Ты взялся за это дело ради нее?
– Да, – ответил ей. Нет смысла врать прямо сейчас. – Но Тея заставила меня поверить.
Она улыбнулась. – Да. Она полна энтузиазма.
– Знаю.
– Ты берешься за дело ради нее? А она принимает пулю на себя ради тебя?
Я приподнялся, моргая, поскольку задумался об этом. Она на полу, пристально смотрящая на меня, пытающаяся заговорить, но прежде чем она сумела проронить хоть слово, ее глаза закрылись. Я думал, что она умерла. Прямо передо мной, с моей рукой на ее животе, пытающейся остановить кровотечение. Я думал, что она умерла, и хотел умереть рядом с ней.
Нет.
Всхлипывая, я вытер слезу в уголке глаза и откинулся на спинку своего стула.
– Я не хочу отчитывать тебя, Тея делает, что хочет. Это не твоя вина. Но когда она очнется, тебе лучше вразумить ее, – она замолчала и прижала руку ко рту, и я взял ее другую руку в свою. – Тебе лучше сказать ей, что она не может вот так просто прыгать ни перед какими пулями только потому, что в кого-то влюблена. Я накричала бы на нее сама, но знаю, что все сведется к тому, что я заплачу прямо посредине наставлений.
