— Дитя мое, — начал священник, — сердце мое обливается кровью за вас. Ваша мечта прекрасна, но ей не суждено сбыться.
— Почему же нет, святой отец? Я ведь дала свое согласие.
— По неведенью, дитя мое! Вы не подумали о клятве, которую вы произнесли перед лицом господа бога, о клятве, которую вы дали тому, кого назвали своим мужем. Мой долг — напомнить вам о святости этой клятвы.
— А если я, сознавая всю святость клятвы, все равно намерена ее нарушить?
— Тогда бог…
— Который? У моего мужа свой бог, и этого бога я не желаю почитать. И, верно, таких богов немало.
— Дитя! Возьмите назад ваши слова! Ведь вы не хотели это сказать, правда? Я все понимаю. Мне самому пришлось пережить нечто подобное… — На мгновение священник перенесся в свою родную Францию, и образ другой женщины, с печальным лицом и глазами, исполненными тоски, заслонил ту, что сидела перед ним на табурете.
— Отец мой, неужели господь покинул меня? Чем я грешней других? Я столько горя вынесла с моим мужем; неужели и дальше страдать? Неужели я не имею права на крупицу счастья? Я не могу, я не хочу возвращаться к нему!
— Не бог тебя покинул, а ты покинула бога. Возвратись. Возложи свое бремя на него, и тьма рассеется. О дитя мое!..
— Нет, нет! Все это уже бесполезно. Я вступила на новый путь и уже не поверну обратно, что бы ни ожидало меня впереди. А если бог покарает меня, пусть, я готова. Где вам понять меня? Ведь вы не женщина.
— Мать моя была женщиной.
— Да, но…
— Христос родился от женщины.
Она ничего не ответила. Воцарилось молчание. Уортон нетерпеливо подергивал ус, не спуская глаз с дороги. Грэйс облокотилась на стол; лицо ее выражало решимость. Улыбка пропала. Отец Рубо решил испробовать другой путь.
— У вас есть дети?
— Ах, как я мечтала о них когда-то! Теперь же… Нет, у меня нет детей, и слава богу.
— А мать?
— Мать есть.
— Она вас любит?
— Да.
Она отвечала шепотом.
— А брат?.. Впрочем, это не важно, он мужчина. Сестра есть?
Дрожащим голосом, опустив голову, она произнесла:
— Да.
— Моложе вас? На много?
— На семь лет.
— Хорошенько ли вы взвесили все? Подумали ли вы о них? О матери? О сестре? Она стоит на самом пороге своей женской судьбы, и этот ваш опрометчивый поступок может роковым образом сказаться на ее жизни. Хватит ли у вас духа прийти к ней, посмотреть на ее свежее, юное личико, взять ее руку в свою, прижаться щекой к ее щеке?
Слова священника вызвали рой ярких образов в ее сознании.
— Не надо, не надо! — закричала она, съежившись, как собака, над которой занесли плеть.
— Рано или поздно вам придется взглянуть правде в лицо. Зачем же откладывать?
В глазах его светилось сострадание, но их она не видела; лицо же его, напряженное, нервно подергивающееся, выражало непреклонность. Взяв себя в руки и с трудом удерживая слезы, она подняла голову.
— Я уеду. Они меня больше никогда не увидят и со временем забудут меня. Я сделаюсь для них все равно что мертвая… И… и я уеду с Клайдом… сегодня же…
Казалось, это был ее окончательный ответ. Уортон шагнул было к ним, но священник остановил его движением руки.
— Вы хотели иметь детей?
Молчаливый кивок.
— Вы молились о том, чтобы у вас были дети?
— Не раз.
— А сейчас вы подумали, что будет, если у вас появятся дети?
Отец Рубо бросил взгляд на мужчину, стоящего у окна.
Лицо женщины озарилось радостью; но в ту же минуту она поняла, что означал этот вопрос. Она подняла руку, как бы моля о пощаде, но священник продолжал:
— Представьте, что вы прижимаете к груди невинного младенца. Мальчика! К девочкам свет менее жесток. Да ведь самое молоко в вашей груди обратится в желчь! Как вам гордиться, как радоваться вам на вашего сына, когда другие дети…
— О, пощадите! Довольно!
— За грехи родителей…
— Довольно! Я вернусь! — Она припала к ногам священника.
— Ребенок будет расти, не ведая зла, покуда в один прекрасный день ему не швырнут в лицо страшное слово…
— Господи! О господи!
Женщина в отчаянии опустилась на колени. Священник со вздохом поднял ее. Уортон хотел было подойти к ней, но она замахала на него рукой.
— Не подходи ко мне, Клайд! Я возвращаюсь к мужу! — Слезы так и струились по ее щекам, она не пыталась вытирать их.
