Через лабиринт. Два дня в Дагезане - страница 45

— Не помните, в какое время происходил этот разговор?

— Да еще до обеда. Я с утра подстирывала, а она кричит мне: «Пойдешь, Маша, на рынок завтра?»

— А после обеда вы ее не видели?

— Нет, не видала.

Мазин откланялся:

— Рад был с вами познакомиться, Мария Федоровна. Будьте здоровы. А собаку возьмите обязательно. Хорошая собака, не пожалеете.

Мазин вернулся к Волокову с определенным планом действий.

— Итак, Дубинина, несомненно, убита. Убита человеком, которого сама пустила в дом и с которым пила водку. Убийство было задумано заранее. Только этим можно объяснить полное отсутствие в доме следов и закрытые ставни. Предусмотрел убийца почти все. Но, как вы знаете, не оставить никаких следов невозможно. И то, что здесь кажется случаем, в сущности, закономерно. Помог Рекс, который не привык, чтобы ночью по двору ходили посторонние. Даже если они не входят, а выходят.

Игорь Николаевич развязал носовой платок и положил перед капитаном свои находки:

— Видите? Он очень аккуратно убрал со стола, после того как Дубинина захмелела и уснула. Но мыть посуду ему было, конечно, некогда. Поэтому стакан, на котором невозможно не оставить отпечатков пальцев, убийца захватил с собой, чтобы выбросить по дороге. Когда на него бросился Рекс, он ударил собаку стаканом, разумеется, инстинктивно. И избавился от пса, ранив его. Но осколки остались. Немедленно передайте их на экспертизу. На этом стакане отпечатки пальцев должны быть наверняка.

А вот и самое существенное — кусочек ткани, вырванный Рексом из рубашки убийцы. Край, видимо, в крови. Рекс с гостем немножко поквитался. Думаю, что рана глубокая. Поэтому нужно немедленно связаться со всеми медицинскими пунктами — не обращался ли к ним человек, укушенный собакой.

Волоков потянулся к звонку, но Мазин жестом остановил его:

— Еще не все. Дайте небольшую заметку в местную газету Что-нибудь вроде «Жертва неосторожности». За подписью работника Горгаза. Заметка будет всем полезна. И домохозяйкам, и нам, надеюсь. Мы должны его успокоить. Итак: экспертиза — раз, больницы и аптеки — два, газета — три. На сегодня вам хватит. А мне закажите билет на ближайший самолет.

Капитан поднял брови:

— А как же Кравчук?

— К разговору с ним я и хочу подготовиться. Нужно срочно кое-что проверить. Если успею это сделать завтра, то послезавтра утром буду здесь. Тогда поохотимся вместе. Пока с вами останется Козельский. И вот еще… Рекса я разрешил забрать соседке.

Волоков взялся за дело, едва простился с Мазиным. Но опрос в больницах ничего не дал. Никто с похожими на укусы ранами за помощью не обращался. Видимо, преступник предпочитал скрываться, не оставлять следов. Однако капитан не падал духом. Он зашел к Вадиму в гостиницу и рассказал, как реагировали в больницах на его вопросы.

— В центральной так старались, что даже вспомнили старушку, которую кошка на прошлой неделе поцарапала.

Но Козельский был угрюм.

— Вы шутите, а убийца посмеивается над нами.

— Вадим! В военное время про вас была поговорка — мрачный, как день без хлеба.

И Волоков отправился в криминалистическую лабораторию. Судьба Дубининой не выходила у него из головы.

«Неужели у нее были деньги? А если были, кто мог об этом знать? Только очень близкие, пользующиеся полным доверием. Но таких-то людей вокруг Дубининой и не было. Один погибший Укладников. Или его зять? Но это уже конек Козельского. Да так ли уж он плох, этот конек? Правда, Кравчука видели возле дома Дубининой днем, до ее смерти, но он мог и вернуться, зайти еще раз, обмануть наблюдавших за ним людей…»

— Привет, Дмитрий Иванович!

«Ох, уж эти курорты! Сколько здесь знакомых».

Волоков махнул рукой встречному. Тот свернул в парикмахерскую, и за ее стеклом, в зале, капитан заметил еще одно, на этот раз не просто знакомое лицо. По мнению Волокова, лицо это должно было находиться совсем в другом месте. Но подойти к нему сейчас было нельзя. И капитан прошел мимо.

Через пять минут он уже был в криминалистической лаборатории.

Заключение экспертизы заставило Волокова произнести сакраментальную фразу:

— Нет в жизни счастья!

Эксперт, худой человек, на котором синий китель казался двумя номерами больше, чем нужно, пожал плечами.