– Неужели ты собираешься есть? – удивился Донателло.
– А что, ты будешь только смотреть? – не сдавался Лео. – Не думаю, что это опасно – отравить нас сейчас, после стольких возможностей, было бы просто глупо!
– Пожалуй, и я перекушу, – поддержал его Рафаэль. – Да и выпить чертовски хочется. Надоели эти страхи.
Всем показалось, что замок отозвался одобряющим мычанием.
– Ну, раз такое дело… – Микеланджело первый уселся за стол.
Друзья не заставили себя долго ждать.
– Предлагаю тост, – с издёвкой в голосе проговорил Донателло, – за столь удачный и содержательный уик-энд!
– Не могу не поддержать, – парировал Леонардо. – Во всяком случае я не припомню ещё такого дня и такой ночи, столь насыщенных впечатлениями и событиями!
– Насчёт событий я бы не торопился утверждать, – не согласился Микеланджело. – Как ни странно, но событий пока никаких не происходит.
– Ничего! Дождёмся первых петухов, перемахнём через речку, словим попутку и – домой! – мечтательно закатил глаза Леонардо. – Вот это будет событие!
На какое-то время разговоры притихли: каждый был занят тем, что набивал снедью изголодавшийся желудок.
Леонардо в прямом смысле слова «молотил», не успевая хорошо прожевать пищу, постоянно запивая её крепким вином из огромного бокала.
Рафаэль ел спокойно, но разговаривать у него тоже не было никакой возможности: его рот постоянно был заполнен пищей.
Леонардо постоянно издавал какие-то нечленораздельные звуки, которые должны были означать его восхищение деликатесами, выставленными заботливым хозяином на стол. В этот момент он сам был похож на одно из привидений, неразборчивые голоса которых раздавались со всех сторон.
Микеланджело ел с достоинством и аккуратно. В бокале, который он наполнил один раз, плескалось на дне красное вино.
Донателло сидел в пол-оборота к столу, вытянув ноги, и с пренебрежительным видом что-то гонял по тарелке. К вину он практически не притрагивался, и всем своим видом выражал протест против принудительного заключения в замке – постепенно тела и души друзей стали отогреваться. Начал завязываться непринуждённый разговор. На привидений они уже не обращали никакого внимания, будто тех и не было.
Леонардо захмелел Друзья смотрели на него с укором, но тот не понимал, в чём состоит его вина. Пытаясь как-то разрядить напряжённую обстановку, Леонардо решил рассказывать анекдоты.
– Забирается однажды вор в богатый дом, – начал он заплетающимся языком.
– Кто забирается?
– Куда забирается?
Друзья не сразу поняли, что их товарища потянуло на шутки.
– Вор, говорю, забирается в богатый дом. Смотрит, а там собака, здоровенная-здоровенная! Да как бросится на него с рыком…
– Слушай, – зло прервал его Донателло.
– Да ладно уж, пусть продолжает, – перебил Микеланджело. – Весело ему, так порадуемся за товарища.
– Вор, конечно, испугался, – как ни в чём не бывало, продолжал Леонардо, – бросился назад к дверям. Но те захлопнулись. Он пытается открыть замок, но руки трясутся, ничего не получается. «Ну, все, – думает, – пора прощаться с жизнью!» Тут видит, посреди комнаты висит клетка с огромным попугаем. Птица возьми, да скажи:
«Здр-р-равствуйте» Собака сразу приветливо хвостом завиляла, полезла лизаться. Вор видит, ситуация изменилась, и сразу осмелел. Пошёл по квартире, шарить стал повсюду. Набрал добра – не унести! Там и деньги, и драгоценности, и аппаратура дорогая. Упаковал сумки, – довольный. Напоследок пошутить вздумал. «Что, – говорит попугаю, – кроме «здравствуйте!» ничего другого говорить не умеешь?» А тот возьми, да и скажи: «Фас!»
Леонардо залился весёлым смехом. Раф и Микеланджело криво усмехнулись. Донателло только поморщился.
И тут отозвались коридоры и переходы замка. Отовсюду раздался леденящий душу жуткий хохот. Если бы у черепашек были волосы, то они сейчас стояли бы дыбом, как заряженные электричеством бумажки из опытов на уроках физики.
Друзья съёжились в креслах.
– Может, хоть после этого ты заткнёшься?! – зашипел на Лео Донателло.
Все притихли, ожидая, когда же уляжется шум. Привидения хохотали несколько минут.
– А у них есть чувство юмора, не то что у вас, – прошептал Леонардо.
