— Ну, я пойду вперед… Машины нам почищу. Видела, снег припустил…
— Угу…
Ему показалось, или у Люси действительно задрожала губа?
— Слушай… я тебе сделал больно? Или, может, как-то обидел?
Люся судорожно замотала головой:
— Нет, ты что?!
Иван готов был поклясться, что Люся едва сдерживает горькие слезы, но все же не стал её больше пытать. Понял, что ей сейчас меньше всего хотелось хоть что-то ему объяснять.
Распрощались они у подъезда. Люсю ждали в офисе, а Ивана — на стройке. И опаздывать ему было категорически нельзя. Главный участка и в отсутствие всяких поводов не давал ему жизни. А если найдет, к чему придраться, то… В общем, не будет ничего хорошего — факт. И без того ситуация накалилась до предела, после Люсиного в неё вмешательства. Нет, Иван, конечно, её ни в чем не винил! Напротив даже…. Он восхищался Люсиным неравнодушием. Просто… жизнь была чертовски несправедливой. И от правды можно было пострадать гораздо сильнее, чем от вранья.
На работу Иван поспел ровно ко времени. Даже переодеться успел до начала планерки. А спустя полчаса заступил на свой участок. Их бригада сейчас занималась прокладкой системы вентиляции.
На этой работе за пять лет Иван собаку съел, поэтому он сразу понял, что в новом корпусе у них возникнут проблемы. По всему выходило, что предоставленные для работы чертежи не соответствовали действительности. Или, напротив, действительность не соответствовала чертежам.
— И куда же нам тут врезаться? — почесал в затылке Михалыч. Один из самых старых на стройке трудяг.
— Вот и у меня такой вопрос возник.
— Вань, ты чертежи глянь, пока главнюка нет. Хрен его знает, сколько тот еще будет с генеральным лясы точить. А у нас время — деньги.
— А сам чего не глянешь? — хмыкнул Иван, послушно разворачивая свиток со схемами.
— Дык, ты у нас институты кончал. Я-то, что?
Иван хмыкнул. Михалыч, хоть и не «кончал» институтов, во всей этой белиберде разбирался преотлично. Не зря столько лет в строительстве отпахал. Тут, скорее всего, дело было в его нежелании гневить начальство. Гринев не любил подобного самоуправства. Имелось у Вани подозрение, что таким образом тот самоутверждался. Подпитывал чувство собственной значимости.
Вроде как, все тупые, а он один — мегамозг. Ну-ну…
— Такс, Юр, измеряй, пожалуйста, от стены до вот этой трубы…
— Восемьсот миллиметров.
— Ну, как я и думал, в принципе, Михалыч, тут отопление смонтировали неправильно. Пойдем, глянем в соседнем помещении. Батыр, Баха… А вы идите, вначале измерьте.
— Слышь, Черный… Ты чего это раскомандовался?
— Баха! Какого хрена, а? Ты помнишь, что у нас сдельщина? Сейчас полдня потеряем, и что ты заработаешь? — вмещался в разговор Михалыч, — делай уже, что тебе говорят… Может, быстрее разберемся!
— Вряд ли… Похоже, здесь к чертям нужно все переделывать… — задумчиво пробормотал себе под нос Иван.
— Чего это?
— А вот, посмотри. — Ваня ткнул пальцем в схему, Михалыч подслеповато прищурился, и даже оттянул пальцем веко, по-видимому, наводя резкость. — Здесь, пожалуй, мы сантиметров на двадцать не вписываемся… А здесь поменьше, сантиметров на семь… Но что это меняет?
— Угу…
— Чего сидите? — влетел в комнату старший участка. — Черный, а ты чего как белый человек расселся?!
— Проблема тут у нас, Сергей Сергеич… — мужественно принял удар на себя старший из мужчин.
— Какая еще, на хрен, проблема? Вы чего это в план полезли?!
— А вы сами посмотрите. Здесь система отопления вся через одно место смонтирована. Не войдем мы с коробами!
Начальник участка недовольно покосился на Ивана (будто бы это он оплошал) и уставился в чертежи.
— Кхм… Сколько здесь до стены?
— Семьсот… Чуть ниже — семьсот два. Еще и криво, гады… Чтобы им пусто было… — кряхтел Михалыч.
— Да быть такого не может!
— А вы поглядите, — подкинул начальству идею Иван. Он-то, конечно, понимал, почему Гринев злится.
Это был его непосредственный косяк. Сергей Сергеевич собственной персоной принимал объект. И значит, теперь ему нужно будет лично объяснять, куда он, собственно, смотрел. Генеральный такого явно не оценит… Лишит премии и тех, кто отопление монтировал, и тех, кто в таком виде принимал работу. В общем, достанется каждому.
