Уже через три минуты на столе красовались пиалы с клубничным конфитюром, со сметаной и с медом. От предложенной сгущёнки парень, посмеиваясь, отказался.
— А ты почему не ешь?
— Худею! — выпалила Люся. Ей до сих пор было стыдно за свою пышнотелую фигуру на фоне Ваниного совершенства.
— Зачем? — Иван застыл с надкушенным блинчиком в руке, не обращая никакого внимания на варенье, которое с него капало прямо на стол. Люся отвернулась неловко, схватила губку. Намочила её под краном.
— Чтобы приобрести стройную фигуру, конечно. Зачем же еще? — пояснила, стирая варенье со стола.
— Кхм… Ну, мне кажется, что ты и так… кхм… очень даже…
— Правда?
Ну, вот, не знала она, зачем спросила такую глупость! Но почему-то Люсе жизненно важно было услышать, что…
— Ага… Красивая… очень. Люсь, я хотел спросить по поводу…
— Давай не сейчас, а? Мне так ужасно стыдно за то, что случилось… Не могу это обсуждать вот так, сразу.
Люся решила обозначить все, как есть. Сказать правду, а не ходить вокруг да около. Правда вообще в значительной мере облегчала жизнь. Вот и сейчас решила признаться, и — будь, что будет. В любом случае, хуже уже вряд ли станет.
— А стыдно-то почему?
— А то ты не знаешь! — Люся подперла руками бока и с возмущением уставилась на парня.
— Нет… — покачал тот головой.
— Я на тебя напала, Ваня! Как озверевшая голодная тетка!
— Эээ… Ну, я, как бы, был не против этих… зверств, Люсь.
Женщина захлопнула рот. И снова открыла, но так ничего и не произнесла. Что тут можно сказать?
Абсолютно нечего, но от сердца почему-то чуточку отлегло. И как-то теплее стало…
— Вань, мне тридцать восемь… Я старше! И не должна была тебя… ну, не знаю… совращать… Не должна была так себя вести. Сама не знаю, что на меня нашло… Обычно я не бросаюсь на людей. Не бросаюсь на мужчин… Я не какая-нибудь озабоченная нимфоманка, понимаешь?!
Она, конечно, приврала насчет нимфоманки. Именно ею Люся себя и чувствовала в последнее время.
О чем бы она ни думала, ее мысли каким-то непостижимым образом принимали совершенно определенную сексуальную направленность.
— Ты меня не совращала, — тихо заметил парень.
— Именно так все и было!
— Нет. Я — взрослый человек. Если бы наши желания не совпали, то и не было бы ничего.
Ваня встал из-за стола, собрал грязную посуду и потопал к раковине. А Люся так и стояла, открыв рот.
— Ты хочешь сказать, что вдруг воспылал ко мне страстью? Ко мне?!
Нет, она ничего не понимала! У Ивана, небось, всю жизнь от баб отбоя не было, а он такое заявляет…
Желания их, видите ли, совпали! Ха! Да он просто решил пощадить её самолюбие!
— По правде, ты давно мне нравилась, Люся…
Вы посмотрите на него! Давно нравилась! Она?! Люся Борщева?! Нравилась? Этому темнокожему Адонису?
— Ваня, в попытке спасти мою репутацию ты несколько переигрываешь. Спасибо, конечно, но это… жестоко.
— Я не пытаюсь спасти твою репутацию. Даже не думаю, что она как-то пострадала. Ты просто мне нравишься. Уже лет пять, наверное.
Люся отказывалась что-либо понимать. Он говорил какие-то немыслимые вещи, сопоставив которые, нельзя было не усомниться в их искренности. Почему же, если она ему так нравилась, он даже не попытался хоть как-то ей на это намекнуть? Почему ничего не предпринял?
— Такс… Хорошо…
— Ты мне не веришь, — констатировал Иван.
— Мне просто нужно все утрясти в голове. Обдумать…
— Ладно. Ну, тогда, наверное, пора и к делу приступать?
Женщина пожала плечами. Они-то действительно встретились для того, чтобы поработать…
— Думаю начать от этого угла, не возражаешь?
— Мне все равно. Делай, как тебе проще…
Ваня работал быстро, а главное — качественно. Люся наблюдала за его четкими, отточенными движениями и размышляла. Могла ли она действительно нравиться Ивану? Мысль, которая казалась смешной еще совсем недавно, теперь почему-то смеха не вызывала. Стоило только логически поразмыслить… Ну, вот зачем бы он ей помогал? Ладно, еще с чемоданом… А после? С ремонтом?
Ведь сразу предупредил, что дело вовсе не в деньгах! Грешить на это не имело смысла. А значит, у парня была какая-то другая мотивация. Возможно ли, что это — личный интерес?
