— Да, ну, Ирка… Скотство какое. Мало того, что изнасиловала… Так еще, выходит, и обворовала…
— Нет, ну, а он чем думал, если не хотел быть обворованным, а? Ему, наверно, вообще по барабану.
Какой там… Если бы так, вряд ли бы он стал Люсе звонить. А так, уже три не отвеченных.
— Да, ответь ты ему, ишь, какой настойчивый!
Легко сказать: «Ответь»! Они, вообще-то, сегодня собирались плитку укладывать. А как это сделать, если она со стыда готова провалиться?! Люся еще бы долго металась в сомнениях, если бы не Ирка.
Та с психом схватила телефон и, приняв вызов, всучила трубку в руки подруги.
— Давай! — шепнула одними губами.
— Алло… — голос почему-то осип.
— Люся… Привет. А я звоню, и звоню… Я у тебя под домом уже, а ты где?
Люся закусила губу. Было стыдно. Невыносимо стыдно от того, что случилось вчера, но почему-то еще больше — из-за себя, сегодняшней. Он ведь приехал ей помочь! Бескорыстно, в свое личное время! А она… она вела себя, как истеричная бабища. Прокашлялась.
— Вань… Ты извини, ладно… Только у меня тут кое-что случилось… В общем, не могу я сегодня.
Извини, что не предупредила… Пожалуйста, не обижайся, хорошо?
Парень задержался с ответом, и эта пауза… еще сильнее резанула по совести. Как будто она ребенка обидела. Незаслуженно.
— А… Ну, ладно… Ничего.
— Вань…
— Да, правда, Люсь, все в порядке. А что случилось-то, может, помощь нужна?
Господи боже! Что ж хреново так, а? Ну, зачем ты, Ванечка? Зачем такой хороший?
— Нет-нет. Тут у подруги неприятности. Ей поддержка нужна…
Ирка закатила глаза.
— Аааа. Так, может, завтра тогда приехать?
Приехать? Завтра? Может быть… Может быть, она сумеет взять себя в руки, и найти хоть какие-то слова. Пауза в разговоре затягивалась.
— Ладно, я понял…
— Нет! — закричала Люся, сама не зная, почему. — Завтра мне подходит. Завтра я буду ждать!
— Правда?
— Конечно!
— Люсь… я по поводу вчерашнего… Мне…
— Ой, Вань, что-то тебя не слышно совсем… Завтра поговорим, хорошо?
Люся отбила звонок. Отложила телефон и растерянно провела по волосам.
— Что-то не похоже, чтобы твой Иван о чем-то сожалел. Я бы скорее сказала, что парень не прочь повторить.
— Скажешь тоже…
— Скажу. Иначе, с чего бы он тебе все утро названивал?
— А посреди ночи ушел с чего? — задала Люся встречный вопрос.
— Не знаю. Мало ли, какие у него дела…
— Господи, Ирка, как же мне это все пережить, а?
Весь день Люсю мучила совесть. Стыд отступал — включалась совесть, и так по бесконечному кругу.
О том, чтобы уснуть, и речи не шло. Она крутилась с бока на бок и ругала себя, на чем свет стоит.
Легче не становилось. А ведь совсем скоро ей придется встретиться с Иваном лицом к лицу! Ну, вот, и как ей быть?
Люся не придумала ничего лучше, чем попытаться задобрить парня. Блинчиками… План был не то, чтобы очень. Но, в отсутствие лучшего…
В дверь позвонили. На негнущихся ногах Люся пошла открывать. Впустила Ивана, пряча глаза, и отступила на шаг. Парень возвышался над ней и подавлял… Он вообще был такой огромный, что даже её довольно просторный коридор вдруг показался Люсе ужасно маленьким. Не в силах поднять взгляд, разглядывала его ботинки. Размера сорок пятого — не меньше.
— Привет. А чем это так вкусно пахнет?
— Вот же, черт! Блины…
Люся помчалась в кухню, сняла с огня сковороду, и выкинула почерневший блинчик в мусорное ведро.
— Люсь…
— Ты не завтракал? — затараторила, чтобы заставить его замолчать.
— Эээ… нет.
— Вот и хорошо. Садись, я тебе блинчиков положу… Ты с чем предпочитаешь?
— Со всем…
Женщина вскинула голову. Впервые за два дня её губ коснулась улыбка.
— Со всем сразу?
— И побольше…
Ваня уселся на стул, вытянув длинные ноги. Он был в джинсах и серой толстовке, которая ему ужасно шла. Гормоны снова оживились, заставляя Люсю сцепить зубы. Она не собиралась идти на поводу у своей эндокринной системы!
— Тебя не слишком домашней едой баловали, да?
— Не-а… Вкушно! — пробормотал с набитым ртом.
Жизнь — странная штука. В Толике эта привычка заставляла Люсю буквально сатанеть, а вот в Иване — ничего, кроме умиления, не вызывала. Отгоняя от себя мысли, вновь устремившиеся куда-то не туда, женщина открыла холодильник. Раз Ванечка сказал — всего и побольше, значит, так тому и быть.
