Увидев на дебаркадере провожавшего его Шкребу, Федор подмигнул и прошел в свою каюту. Рано радуешься, крапивное семя! Конечно, на пароходе его сопровождает другой шпик — он-то и передаст подпольщика из рук в руки губернскому филеру в Херсоне. Но Федор с Чигриным и Уховым предпринял необходимые контрмеры.
Когда сходни загрохотали на первой от Николаева пристани — у Богоявленского посада, селения рыбаков, — Федор, в поварском фартуке, с белым колпаком на голове, с пустым ведром в руке, вихрем промчался мимо прикорнувшего на диване филера. Выскочив как угорелый на палубу, он отстранил от трапа помощника капитана:
— Позвольте, позвольте, сударь! Успеть бы добыть для их сиятельства живую стерлядку.
— Поторапливайся, куховар! — бросил ему вдогонку помощник. Вот и знай, что на их пароходе совершает вояж какой-то граф! А ресторанные ловкачи уже пронюхали.
Федор трясся в бричке по кочковатой дороге на Николаев. Рядом с ним Ухов помирал со смеху:
— Ловко мы их, лопухов зеленых, обстряпали! В Херсоне утром хватятся — ан птички-то нет.
Недели три Федор отращивал в домике Шалимова бородку. Борисов и Котелевец не знали о возвращении Виктора в город. Охранка тоже за эти дни успокоится, вычеркнет его из списка поднадзорных.
В один из дней Федор вышел на улицу, одетый грузчиком. Смешливая Тоня охнула изумленно:
— Товарищ Виктор, вас нипочем не узнать!..
Выступив утром перед забастовщиками с элеватора, а после обеда — на мукомольне Уманского, Федор сильно проголодался. Долго выбирал в портовой харчевне еду подешевле и посытнее.
— Значит, так, — сказал он половому. — Щи рубленые и тащи-ка «царские котлеты» из собачьей радости да хлеба побольше.
Половой скрылся на кухне, а Федор поднял глаза от замысловатого меню и... остолбенел.
Из-за соседнего столика на него иронически посматривал Шкреба.
Ни один мускул на лице Сергеева не дрогнул. Отведя от филера глаза, он принялся изучать буфетную стойку с разноцветными бутылками, пухлых амуров на потолке. В первый же день провал!
С приездом, Виктор Иванович, — тихо молвил Бородавка. — Как путешествовалось, как подпольные делишки?
Федор молчал. А филер подсел к нему:
— Не признаешься, Хлястиков? Нехорошо! А я вот обрадовался тебе, как сыну родному. Поговорим? Так сказать, по душам.
— Я вас не знаю... Ошибся, дядя! Бывает.
— Это я-то ошибся? — осклабился Шкреба. — Верно, замаскировался ты не худо, только голос изменить не смог.
Еще издевается, скотина! Запираться, конечно, смешно... И Федор зло бросил:
— Паш-шел вон, Шкреба! Дай спокойно поесть. О чем можно говорить с тобой? Никогда тебе не стать настоящим человеком.
— Чего лютуешь? — миролюбиво вымолвил филер. — Да я на вашу милость случайно наткнулся. И следить сейчас за тобой не собираюсь. Даже если прикажут... Не веришь?
— Неужто бросил искариотово ремесло? Или выгнали?
Шкреба задумчиво водил корявым пальцем по лужице пива, разлитого на столе:
— Ни то, ни другое. Забастовали мы... Да-с! Чем мы хуже мастеровых? Надеемся — сдастся начальство! Охотников-то на наше дело — раз-два, и обчелся. Пусть поищут дураков.
Федор изумленно разглядывал новоявленного «забастовщика».
— А не брешешь, Бородавка? Уморил! Какие же ваши требования?
— Не шуми. — Выждав, пока служитель расставил перед ним тарелки с едой и удалился, Шкреба с достоинством пояснил: —Работать не более десяти часов в день, оплачивать извозчиков, не бегать за вашим братом в дождь и стужу. Конечно, прибавка жалованья, вежливое обращение... Мало?
Федор онемел. Вот негодяи! Применить испытанное оружие из арсенала классовых боев пролетариата? Чудовищно! Стоит удовлетворить требования филеров, как они с новым рвением возобновят свое подлое дело. Впрочем...
И тут Сергеева осенило. А что, если эту затею полицейских ищеек использовать в интересах николаевского подполья?
Изобразив на лице некое подобие сочувствия, Федор забарабанил пальцами по столу:
— Нда-а... Не худо придумано! Только провалится ваша затея. И зубы вам поручик Еремин пересчитает. Как пить дать!
— Не дай бог! — упал духом Шкреба. — Это почему же? Все предусмотрено... У рабочих получается, а у нас не выйдет? И мы изучили всю вашу механику... Куда господину Еремину без нас?
